Как устроена американская база ПВО

Дверь открывается, и мы видим 17-метровую ракету во всей ее красе. Нос направлен прямо в лицо каждому, кто входит через эту дверь. Эта ракета-перехватчик сама не несет ядерную боеголовку — ее дело останавливать вражеские ядерные заряды на подлет к американской территории. Если, скажем, Северная Корея или Иран запустят межконтинентальную баллистическую ракету (МБР) в сторону США, к взлету должны быть готовы несколько перехватчиков американской системы противоракетной обороны (ПРО).

Когда ракета-перехватчик покидает пределы земной атмосферы, разгонные ступени сбрасываются. В космосе остается только головная часть, крошечный космический кораблик-камикадзе. Этот стальной охотник массой 70 кг и длиной 140 см рвется сквозь космос, подруливая боковыми ракетными двигателями. Его задача — прямое столкновение с вражеской боеголовкой. «Про нас говорят, что мы стараемся попасть пулей в летящую пулю, — говорит полковник Джордж Бонд, отвечающий за координацию действий Агентства противоракетной обороны (Missile Defense Agency, MDA) в районе Аляски. — Правда, пули у нас компьютеризованные, им помогают мощные радары и весьма совершенная система связи».

Радарные станции и командные центры, которые отслеживают полет вражеских ракет, разбросаны по всему миру, а вот становой хребет всей американской системы ПРО спрятан здесь, в Форт-Грили, на военной базе в полутора сотнях километров к юго-востоку от Фэрбенкса, штат Аляска. 26 из 30 запланированных перехватчиков наземного базирования, имеющихся в распоряжении MDA, будут размещены в Форт-Грили. Остальные четыре должны нести боевое дежурство на военно-воздушной базе Вандерберг в Калифорнии. Ракеты-перехватчики — единственное средство в распоряжении США, позволяющее перехватить боеголовки прямо в космосе, еще до того как они приблизятся к своим целям. Взлетая с Аляски, эти перехватчики могут поражать вражеские боеголовки, направленные к любому побережью континентальной территории Соединенных Штатов.

25 лет назад президент Рональд Рейган впервые предложил создать ракетный щит для противостояния ядерному арсеналу Советского Союза (эта программа получила название «Стратегическая оборонная инициатива» — СОИ, или «Звездные войны»). Правда, у СССР в то время была возможность прорваться сквозь такой щит просто за счет огромного количества одновременно выпущенных боеголовок. Сейчас, когда многие страны освоили технологию строительства МБР, ряд государств, к примеру Иран или Северная Корея, имеют техническую возможность запускать свои ракеты через океан, нацеливая их на американское побережье или на зарубежные военные базы США. Однако у этих стран пока нет таких необъятных запасов боеголовок и носителей, какие имелись у Советского Союза. Более-менее ограниченный масштаб угрозы позволяет построить вполне реальный ракетный щит, причем он может базироваться уже не в космосе, а просто на земле.

Впрочем, многие эксперты высказываются скептически. Окажется ли эта система на 100% эффективной даже против одной-единственной ракеты, выпущенной противником? Стоит ли страх перед очень маловероятным нападением того, чтобы ежегодно на защиту от него тратить миллиарды долларов? Другие специалисты утверждают, что эффективность этой системы не подлежит сомнению. Возможно, она никогда не будет использована, но ее цель — самим фактом своего существования предотвращать попытки нападения. То есть ракета-перехватчик представляет собой технически совершенное, стоившее многие миллионы долларов средство запугивания. Просто пугало — как и другие 25 ракет на этой базе.

Заглянув в пустую шахту ракеты-перехватчика, трудно удержаться от хотя бы минутной паники. Это иррациональный страх — такой, как бывает, когда заглядываешь в ствол незаряженного ружья. Впрочем, сейчас ракета, которая должна стоять в этой шахте, отправлена на регламентные проверки, и я могу сунуть голову в ствол. Если б не стерильная чистота, шахту можно было бы принять за высохший колодец или какой-нибудь промышленный тоннель. В сумеречном свете от нескольких голых лампочек виднеется сплетение шлангов и кабелей управления. Все они в момент запуска ракеты будут вырваны, а потом безжалостно сожжены. Бонд рассказывает, что эти шахты не предназначены ни для «стрельбы очередями», ни даже для затяжной ракетной войны. На ремонт использованной шахты должно уйти несколько дней, а уж для того чтобы построить новую ракету под эту шахту, времени потребуется еще больше. «Выходит, наше оружие просто однозарядное», — говорит офицер.

Система противоракетной обороны может строиться в несколько эшелонов, поражая вражеские ракеты на каждом из трех этапов полета: на активном (разгонном) участке траектории, на участке разведения боеголовок и участке свободного полета (баллистическом), а также на ее конечном участке после входа в атмосферу. Проблемы с оперативным оповещением делают почти невозможным перехват на стадии разгона, а скорость, на которой приближается к цели снижающаяся боеголовка (это примерно 16 000 км/ч), делает попытку перехвата на подлете истинным техническим кошмаром. Зато два средних внеатмосферных участка полета боеголовки предоставляют перехватчикам самые лучшие возможности.

Как должны действовать ракеты-перехватчики? Допустим, Северная Корея выпускает пару двухступенчатых ракет Taepodong-2 в направлении континентальной территории США. Спутники системы раннего оповещения засекают в инфракрасном диапазоне пару стремительно движущихся раскаленных добела точек, по крутой восходящей траектории удаляющихся от границ Северной Кореи. Их координаты передают наземной радарной сети, а от них кораблям, оснащенным системой ПРО Aegis и оборудованным радарами SPY-1. Все полученные данные сводятся воедино и направляются в центральный мозг системы ПРО — на командный центр, расположенный в Колорадо-Спрингс, штат Колорадо. Там компьютеры рассчитывают траекторию полета и определяют, на какую цель нацелены ядерные боеголовки.

Исходя из этих данных, в Колорадо-Спрингс принимают решение, сколько ракет-перехватчиков нужно запустить, откуда — из Форт-Грили или из Ванденберга — и какую выбрать начальную траекторию. Еще несколько минут — и дежурный состав на базах Форт-Грили и Ванденберг получает соответствующие инструкции, а обе ракеты тем временем покидают пределы атмосферы и выходят на баллистическую траекторию. Первые ступени уже сброшены, и пара небольших головных частей, готовых к возвращению в атмосферу, должна еще 20 минут лететь в открытом космосе практически без использования ракетных двигателей. Во время этого полета цели отслеживаются радарами, в том числе радаром морского базирования Sea-Based X-Band Radar (это грандиозная куполообразная конструкция, смонтированная на передвижной платформе, которая когда-то служила океанской буровой). Пусковое отделение из пяти человек, дежурящее в этот момент в Грили или в Ванденберге, получает координаты целей, и ракеты-перехватчики с ревом стартуют из своих шахт.

Когда эти ракеты выходят за пределы атмосферы, они сбрасывают носовые обтекатели, и под ними обнажаются «заатмосферные боевые блоки» (Exoatmospheric Kill Vehicles, EKV). На скорости около 24 000 км/ч они летят в направлении вражеских боеголовок. От ближайшего наземного командного пункта (Ванденберг, Грили или Колорадо-Спрингс) блоки EKV получают обновленные координаты целей. Мощные радары также обеспечивают получение информации, которая поможет отличить реальные боеголовки от ложных целей — таких, как надувные лавсановые баллоны, или от дипольных отражателей и станций активных помех. Блоки EKV корректируют траекторию полета с помощью рулевых ракетных двигателей, в их передней части установлены инфракрасные головки самонаведения. Каждый из боевых блоков выходит на цель по такой траектории, что скорость сближения достигает 6 км/с. Столкновение на такой скорости должно превратить и EKV, и вражескую боеголовку в облако осколков.

Однако при промахе обитателям города-цели останется не больше одной минуты жизни. Сейчас MDA работает над лазерами воздушного базирования и другими системами, которые могли бы поражать цели на активном участке траектории, и над мобильными пусковыми установками — для поражения боеголовок во время спуска в атмосфере. Но в настоящее время ракеты-перехватчики наземного базирования с блоками EKV — лучшее действующее оружие для борьбы с межконтинентальными баллистическими ракетами.

Впрочем, остается один жизненно важный вопрос, вокруг которого кипят яростные споры: действительно ли стратегическая противоракетная оборонная система работоспособна? Начиная с 1999 года она проходила испытания 12 раз, продемонстрировав семь попаданий. В течение шести лет с тех пор, как президент Джордж Буш настоял на развертывании этой системы, чтобы противостоять севернокорейским баллистическим ракетам, лишь два испытания наземных противоракет оказались удачными. Как утверждает Уэйд Боус, руководитель исследований Ассоциации по контролю за вооружениями, часть успешных испытаний MDA была проведена в условиях, когда положение и траектория мишени были известны заранее, а это гораздо проще, чем отслеживать цель с помощью радарных сетей. «Стоило бы быть почестнее с условиями испытаний, — говорит Боус. — Так можно выработать совсем неадекватную уверенность в своих силах».

Начальник MDA генерал-лейтенант Генри Оберинг совсем по-другому смотрит на результаты испытаний. «Сейчас уже смешно было бы задаваться вопросом, работает ли вся эта система, — говорит Оберинг. — Каждый раз, когда игра доходит до эндшпиля и боевой блок сам начинает наведение на цель, победа бывает гарантирована. Совсем недавно мы провели девять испытаний со стрельбой с больших расстояний, и шесть из них были успешны. Обратите внимание, что из этих шести в пяти случаях ситуация осложнялась ложными целями и другими мерами противодействия».

Оберинг говорит, что в будущих испытаниях будут использоваться усложненные ложные цели и что в агентстве разрабатываются разделяемые боевые блоки (multiple kill vehicles, MKV). Если одиночный боевой блок можно рассматривать как наделенную разумом пулю, то стаю MKV лучше уподобить выстрелу картечью, когда множество столь же разумных MKV будет крушить все подозрительные ложные цели вместе с настоящими боеголовками.

Но может быть, не так уж важно, чем является система противоракет наземного базирования — эффективной оборонительной системой или просто частью хорошо разыгранного блефа. В нынешнем году Конгресс потребовал провести расследование и решить, должна ли противоракетная оборона существовать дальше в своей современной конфигурации. Отчет по этому вопросу должен быть готов в 2010 году. И даже если бюджет MDA, составляющий $9,3 млрд в год, устоит перед въедливым анализом со стороны Конгресса, масштабы и генеральные цели этой службы могут измениться просто по воле новой президентской администрации.

А тем временем в Форт-Грили устанавливают новые ракеты. На ракетных позициях уже имеется 20 шахт, а подъемный кран удерживает на весу готовый к спуску стакан для еще одной шахты. Похоже, здесь развертывают очередной ракетный дивизион. Я спросил Бонда, зачем противоракетчики наращивают ударную мощь, если ни Северная Корея, ни Иран еще не провели ни одного удачного испытания своих баллистических ракет. «Глупо ждать, пока враг приставит нож к вашему горлу, и уже после этого обдумывать ответные меры, — ответил он. — С подобной тактикой вы наверняка лишитесь либо кошелька, либо жизни».