Бронированный Ил-2: мифы о легендарном воздушном танке

К сожалению, первоначальный замысел Ильюшина, проектировавшего двухместный штурмовик, был грубо нарушен военным руководством. Посчитав, что в будущем военном конфликте у сталинских соколов будет подавляющее преимущество, конструктора вынудили отказаться от воздушного стрелка и запустить в производство одноместный вариант самолета. Протесты Ильюшина ни к чему не привели. В итоге хозяйничавшие в воздухе истребители Люфтваффе безнаказанно сбивали тяжелые неповоротливые Илы... Когда предвоенная ошибка была ликвидирована и на самолете снова появился стрелок, оборонительные возможности Ил-2 существенно повысились. Штурмовик Ил-2, самый массовый самолет Великой Отечественной, наряду с танком Т-34 стал символом торжества нашего оружия.

Проблема защиты самолетов и их экипажей от огня с земли возникла одновременно с появлением боевой авиации. На первых порах авиаторам приходилось заниматься самодеятельностью: подкладывали под сиденье подходящие по размеру куски брони, металла, а то и просто чугунные сковородки. Ближе к окончанию Первой мировой конструкторы в Великобритании, Германии и России попытались создать защищенные броней самолеты. Но в то время еще не было мощных двигателей для осуществления этой идеи.

Между двумя мировыми вoйнами широкое распространение получили доктрины, отдававшие приоритет стратегической авиации. Однако наиболее дальновидные военные (в том числе и в СССР) понимали, что нельзя обойтись и без самолетов, атакующих (штурмующих) противника непосредственно на поле боя или в прифронтовой полосе. То есть там, где по нему будет стрелять с земли все, что может стрелять, — от зенитных пушек до пистолетов. В начале 30-х у нас были построены опытные тяжелые штурмовики ТШ-1 и ТШ-2, а также ШОН (штурмовик особого назначения), бронированные бипланы.

Значительным шагом вперед был ТШ-3 конструктора Кочеригина. Это был двухместный моноплан, бронекоробка которого была частью несущей конструкции самолета (таким образом, приоритет здесь принадлежит не Ильюшину). Вооружение составляли десять пулеметов и бомбы. Правда, самолет довольно плохо летал — его угловатый корпус из сваренных бронелистов не был аэродинамическим шедевром. Поэтому ТШ-3, испытания которого завершились в 1934 году, серийно не строился.

Некоторое время было вообще неясно, возможно ли в принципе построить бронированный штурмовик, обладающий неплохими летными данными. В Великобритании и США отказались от этой идеи, посчитав, что аналогичные задачи может выполнять пикирующий бомбардировщик. Так же думали и в Германии, тем более что там был отличный пикировщик Ju-87. Тем не менее, весной 1937 года перед несколькими немецкими фирмами была поставлена задача разработать вооруженный пушками штурмовик для борьбы с бронетехникой и укреплениями противника.

Любому авиаконструктору той поры было ясно, что самолет с угловатым фюзеляжем из брони будет плохо летать, но лишь в гениальную голову, свободную от стереотипов мышления, могла прийти идея сделать бронекорпус обтекаемым, и только глава всей авиационной промышленности мог дать специалистам-металлургам задание в короткий срок разработать технологию изготовления брони двойной кривизны! Причем для самолета, который пока не значился ни в каких планах.

Ильюшин имел смелость обратиться к руководству с письмом, в котором излагал свою идею бронированного штурмовика и критиковал самолеты конкурентов. Письмо возымело действие: конструктору поручили в кратчайшие сроки представить на испытания свой штурмовик. К этому моменту разрабатывавшийся подпольно проект машины был готов. Выяснилась также принципиальная возможность изготовления обтекаемого бронекорпуса. Была достигнута договоренность с конструктором Микулиным, обещавшим мощный двигатель.

К сожалению, это был двигатель водяного охлаждения, в то время как для штурмовика предпочтительнее было охлаждение воздушное. Ведь достаточно попадания одной пули в систему охлаждения, и вода из нее будет постепенно вытекать. Мотор перегреется и откажет, штурмовик будет выведен из строя. Можно, конечно, забронировать радиатор со всех сторон, но тогда он просто не будет охлаждаться!

Нерешенная проблема охлаждения мотора была одной из причин неудачи ТШ-3. Там радиатор торчал под фюзеляжем, а в случае попадания под обстрел летчик втягивал его в фюзеляж полностью. Получалось, что в самый ответственный момент боевой работы двигатель начинал греться, хотя кое-какой обдув втянутого радиатора предусматривался. Ильюшин творчески переосмыслил опыт предшественников и разместил внутри бронекорпуса воздушный туннель, поперек которого стоял радиатор. Набегающий поток воздуха втягивался через верхний воздухозаборник, охлаждал радиатор и выходил под днищем самолета. Таким образом, уязвимый радиатор оказался внутри, под надежной защитой брони.

Это лишь одно неординарное решение, а Ильюшину приходилось делать десятки подобных конструкторских мини-революций. Главной технологической новинкой было, конечно, изготовление обтекаемой бронекоробки из листов переменной толщины и двойной кривизны. Но... Преодолев невероятное количество сложностей, Ильюшин построил самолет, который не хотел хорошо летать. Испытания показали недостаточную скорость и дальность полета, а также продольную неустойчивость машины.

Любопытно, что примерно в это же время немецкие летчики испытывали Henschel 129, который был сделан даже раньше, чем самолет Ильюшина (таким образом, именно Henschel может считаться первым в мире бронированным штурмовиком). В некотором отношении этот одноместный двухмоторный самолет, вооруженный тремя пушками, был прогрессивнее, чем ильюшинский. Но специалисты Люфтваффе признали его неудачным, после чего о нем не вспоминали до 1942 года. Подобная судьба могла ждать и наш «летающий танк»: на первом этапе у него было ничуть не меньше недостатков, чем у немецкого аналога. Но Ильюшин все-таки добился запуска своей машины в серию — пусть и не совсем честным способом.

Сергей Владимирович имел образцовую советскую биографию. Происхождение — из безлошадных крестьян-бедняков, дореволюционные профессии — чернорабочий, возчик молока, смазчик на железной дороге... Житейской смекалки Ильюшину было не занимать. Он был не только гениальным конструктором, но и человеком, который четко видел свою цель и добивался ее всеми возможными способами. А возглавляя Главк авиапромышленности, Ильюшин отлично научился разбираться в работе советского бюрократического механизма.

Военные отправили самолет на доработку? Отлично. Дальность можно повысить с помощью подвесных баков, но тогда скорость уменьшится. Поставить более мощный мотор? Он есть, но еще не доведен. Дожидаться мотора? Даже успешно прошедший испытания самолет мог не добраться до конвейера. Между советскими авиаконструкторами тоже существовала конкуренция, соперники боролись за авиационные заводы. В тот момент возникла угроза снятия с производства дальнего бомбардировщика Ильюшина, и в этом случае его конструкторское бюро оставалось без производственной базы. Ильюшин уже не был начальником Главка — его отпустили с административной работы, чтобы он целиком сосредоточился на создании штурмовика. Конструктор понимал: если не запустить штурмовик в производство в ближайшее время, то нужный стране самолет может так и остаться опытной машиной.

Ильюшин решил не дожидаться, пока мотор Микулина АМ-38 будет доведен до ума. А проблему недостаточной скорости и дальности он решил просто — сделал самолет одноместным! На место кабины штурмана поставили дополнительный бензобак, бронекорпус уменьшили, и самолет стал легче. Кабину пилота приподняли по отношению к мотору, чтобы обеспечить лучший обзор. И самолет, называвшийся тогда БШ-2 (бронированный штурмовик), приобрел характерный профиль, за который на фронте его прозвали «горбатым». В одноместном варианте штурмовик выдавал обещанные характеристики.

Прав ли был Ильюшин, отказываясь от штурмана (и по совместительству — воздушного стрелка, который мог защищать самолет от атак сзади)? С одной стороны, это было трагической ошибкой, и сотни летчиков-штурмовиков заплатили за нее в начальный период военных действий своими жизнями. С другой — одноместный штурмовик все-таки был поставлен на конвейер и перед самой вoйной начал поступать в авиационные части.

В дальнейшем Ильюшин постоянно придерживался версии, что убрать штурмана-стрелка его заставили, и в советское время была известна именно такая трактовка событий. В зависимости от политической конъюнктуры «заставляли» Ильюшина либо лично Сталин, либо некие абстрактные военные. Увы, документы свидетельствуют, что одноместный штурмовик появился именно по инициативе КБ, а наркоматы авиапромышленности и обороны узнали о модернизации в последний момент. Более того, Ильюшина обязали представить на испытания и двухместный вариант штурмовика, но конструктор, понимая, что его летные данные будут посредственными, так этого и не сделал.

Говорят, сначала человек работает на репутацию, а потом — репутация на человека. По отношению к самолету правило тоже работает! В первые же месяцы применения Ил-2 о нем сложилось вполне определенное мнение, причем по обе стороны фронта. Миф о неуклюжем, беззащитном перед истребителями, но неуязвимом для зениток «летающем танке», который щелкал бронетехнику как семечки, благополучно дошел до наших дней. На самом деле и боевая эффективность, и неповоротливость Илов были сильно преувеличены.

Феликс Чуев, автор биографии Ильюшина, приводит слова маршала Конева: «Вы знаете, что такое Ил-2? Да он если эрэсом по танку даст, танк переворачивается!» Увы, маршал заблуждался... Бороться с немецкими танками на Ил-2 в начале вoйны было крайне сложно. Эффективность 20-миллиметровых пушек ШВАК против танковой брони была низкой. Точно сбросить бомбы с Ил-2 не получалось. Штурмана, который на бомбардировщиках обеспечивает прицеливание, здесь не было. Бомбардировочный прицел летчика оказался малоэффективным. Ил-2 атаковал с малых высот или очень пологого пикирования, и длинный капот самолета просто загораживал от пилота цель. В конце концов прицел (о который при аварийной посадке летчик почти всегда разбивал голову) был из кабины удален, а прицеливаться летчики должны были самым примитивным способом, по нанесенным на капоте меткам. Наконец, и чудо-оружие, реактивные снаряды, были вовсе не так хороши, как казалось советским военачальникам. Даже при прямом попадании танк не всегда выходил из строя, а попасть эрэсами в отдельно стоящую цель было возможно только при большом везении.

Почему же у нас на Илы так надеялись, а немцы их так боялись? Надо представить себе обстановку 1941 года. Советская авиация в нокдауне, в воздухе господствует Люфтваффе. Для штурмовки применяются совсем неподходящие для этого самолеты. Например, истребители-бипланы И-15-бис и И-153, которые переводились в штурмовую авиацию лишь потому, что в роли истребителей в схватках с Мессершмиттами вообще не имели никаких шансов. На этом фоне «летающий танк», конечно, был шагом вперед. Кроме того, Илы чаще всего действовали против передвигавшихся колонн противника. Здесь прицеливаться особо тщательно не было нужды: лети вдоль дороги, а бомбы с эрэсами хоть какую-то цель найдут. И если с танками Илы справлялись не всегда, то автомашины, артиллерия или пехота были для них вполне подходящей целью. А ведь блицкриг, с помощью которого Германия сокрушала своих противников и надеялась разбить Красную армию, — это маневренная вoйна, постоянное передвижение войск. Налет хотя бы нескольких Ил-2 на колонну означал как минимум панику, остановку и выведенную из строя технику. Чтобы возобновить движение, подчас требовалось несколько часов.

Правда, «неуязвимый» самолет, оказалось, поражался даже самыми мелкокалиберными 20-миллиметровыми зенитными орудиями. Броня защищала только от пуль, но остальные наши самолеты не имели и такой защиты. А насыщенность мобильных немецких частей зенитной артиллерией была очень высокой. Да плюс еще немецкие асы.

Опытный пилот на Ил-2 мог сманеврировать и зайти в хвост атаковавшему его немецкому истребителю Messerschmitt Bf-109. На фронте знали много приемов, с помощью которых Ил-2 мог постоять за себя: например, летчикам рекомендовалось резко сбросить скорость — так, чтобы быстрый истребитель проскочил мимо, а затем довернуть на него и расстрелять из пушек. При лобовой атаке бронированный штурмовик тоже имел больше шансов, чем Мессер.

Увы, мастерство основной массы летчиков нашей штурмовой авиации в тот момент было невысоким. Научившись лишь взлетать, стрелять по наземным целям и садиться, вчерашние мальчишки попадали на фронт. Сложному пилотажу во время краткой подготовки в запасных полках их не учили. Потому-то и считался Ил-2 самолетом неповоротливым — на нем просто летало слишком мало опытных летчиков, умевших маневрировать. Как результат — серьезные потери и от вражеских истребителей, и от зенитной артиллерии. В первые месяцы военных столкновений жизнь Ил-2 на фронте в среднем исчислялась лишь десятком боевых вылетов. Конечно, летчик не всегда погибал при потере самолета, он мог выпрыгнуть с парашютом или уцелеть при аварийной посадке. Тем не менее, пилоты Ил-2 погибали чаще, чем истребители или бомбардировщики. За 30 успешных боевых вылетов летчика-штурмовика представляли к званию Героя Советского Союза.

В 1942 году немцы спохватились и запустили в серийное производство Henschel 129, сражаясь с недостатками машины (однако массовый выпуск наладить так и не удалось). К этому моменту Ил-2 выпускался на нескольких крупных авиазаводах и постоянно модернизировался. Авиаконструктор Сухой тем временем создал свой штурмовик Су-6, который по всем показателям превосходил ильюшинский. Но ради сохранения темпов выпуска решили сохранить в производстве проверенную машину.

Вторую половину вoйны Ил-2 прошел в блеске своей славы, пользуясь заслуженной любовью нашей пехоты, которой он много и эффективно помогал. Самолет получил форсированный двигатель, более мощное вооружение — 23-миллиметровые, а затем даже 37-миллиметровые пушки. А настоящей грозой бронетехники Ил-2 стал тогда, когда появились противотанковые кумулятивные бомбы мелкого калибра. Высыпая из своих бомболюков по 192 такие бомбы, штурмовик гарантированно поражал танки на площади 15 х 75 метров.

Попытались решить и проблему защиты задней полусферы — в состав экипажа был вновь включен воздушный стрелок. Правда, его пулемет был не слишком эффективным оружием против немецких истребителей, но все-таки это было лучше, чем ничего. Второй член экипажа летал в спартанских условиях, даже элементарного сиденья не было! Он сидел на брезентовой лямке, которая при виражах самолета нередко обрывалась. А самое главное — стрелка защищала одна-единственная бронеплита сзади! С боков и снизу он был беззащитен. Поэтому место стрелка в Ил-2 нередко предназначалось для штрафников.

Конечно, создатель самолета мог увеличить размеры бронекорпуса, чтобы он защищал и стрелка. Но тогда нужно было бы переналаживать производство, приостанавливая выпуск нужных фронту самолетов. Ильюшин был сыном своего времени и не привык подсчитывать цену побед. Ил-2 тоже был сыном своего времени. Самолет-фронтовик, он прошел вoйну до последнего дня. И, как большинство фронтовиков, сразу же после победы стал ненужным. Его отправили в отставку, заменив на более совершенный Ил-10.