Истребитель дронов

Работы по поражению дрона другими беспилотниками ведутся многими странами. Как правило, они копируют существующую систему ПВО — наземные станции обнаружения и наведения, но вместо дорогостоящей зенитной ракеты — дешевый дрон, часто вовсе без БЧ, просто как кинетическое оружие. Недостатков у таких систем настолько много, что дальше ранних прототипов работы не продвинулись.

«Мы говорим о перевернутой системе ПВО, — говорит Александр Захаров, — Нам не нужно ни обнаружение с земли и наведение, ни пуск. Когда мы уходим за приземный строй, у нас обнаруживаемость целей возрастает на порядок. Вынесенные за приземный слой средства оптоэлектронного обнаружения работают значительно эффективнее наземных. Мы провели серию экспериментов и получается, что даже маленький разведывательный
беспилотник мы видим почти за 15 км. А уж обнаружить ударный БПЛА никакого труда не составляет».

С земли мешают облака, а когда работаешь выше, начиная с 2 км, картинка просто идеальная. Любая теплоконтрастная цель светится, как лампочка, и её прекрасно видно в тепловизионный прибор. Это и система обнаружения, и наведения — два в одном. Почему нельзя запустить один беспилотник с мощным и дорогим комплексом радиообнаружения и наведения, своеобразный AWACS, а уж к нему в придачу поднять дешевые дроны-истребители, спрашиваю Захарова. Дешевле не получится, отвечает Александр, сейчас воюют бухгалтеры. Все равно ударному дрону нужна система наведения, а она хорошо работает и на обнаружение.

Еще одна концепция Захарова — «воздушное минирование». Разрабатываемая система применяется только на период активных боевых действий. Дроны-истребители взлетают стаей и закрывают определенное воздушное пространство — каждый контролирует площадь около 30 км в диаметре. Гибридная силовая установка (ДВС+электромотор) позволяет находиться в воздухе до 12 часов, возвращение не предусмотрено — поэтому и аналогия с миной. Дроны летят на разных высотах, например, на 2 км, 4 км и на шести. Смысл в этом следующий — нижний дрон лучше работает на обнаружение, а атаковать лучше верхним — в пикировании он развивает скорость свыше 300 км/ч.

Дроны почти полностью автономны, используют защищенные каналы связи и непрерывно обмениваются информацией между собой — если противника видит хотя бы один дрон, его видят все. Причем они сами могут производить перенацеливание — например, по цели первым работает тот боеприпас, у которого осталось меньше всего горючего, а к нему на смену прилетает другой. Впрочем, система учитывает и любую информацию с внешних источников — с наземных РЛС или с тех же «Панцирей».

Одна из важных фишек Захарова — мощнейший интеллект на борту его изделий и многоканальная помехозащищенная связь. «Один из важнейших элементов современного противостояния — у кого будет связь, тот и будет работать. — говорит Александр, — Но после того, когда ни у кого уже не будет связи, будет работать автономный интеллект, находящийся на борту ракеты.

Мы на это закладываемся изначально — у нас на борту стоит вычислитель в 1,5 Тфлопс и на сегодняшний день мы его используем на 3-5%. Само изделие долгое время не потребует доработки — планер, силовая установка, оптические датчики, система управления. А программное обеспечение можно обновлять мгновенно — ресурсы под него предусмотрены. Перепрошиваем ПО и получаем новую версию ракеты. Войны будущего — это противостояние алгоритмов. И у нас для этого все готово».

Система полностью автоматизированная, она сама делает всю работу, никакой оператор не выдержит 12 часов непрерывной работы за дисплеями управления. Обнаружение и уничтожение — работа автоматизированных систем, которые, напомним, могут работать даже без связи с центром. Человек, разве что, будет принимать решение на уничтожение на уровне «да/нет».

Показанный ролик уже вызвал неоднозначную реакцию турок, Bayraktar — идеальная цель для воздушных охотников. Чтобы точно поразить цель, ударный беспилотник должен подсветить её лазерным целеуказателем, который не может светить дальше 3,5 км по наклонной. Значит сам он должен находиться на высоте 2,5 км максимум и по-любому оказывается ниже одной из наших ракет. Носители самих ударных ракет могут быть и выше, но нам нужен тот, который светит. Он главный враг, говорит Захаров.

В Карабахе Bayraktar’ы работали связками, а над ними на большой высоте летал тяжелый беспилотный ретранслятор-разведчик, который передавал данные в центр управления через спутник. Так вот, дроны-истребители ZALA AERO несут на борту мощные средства РЭБ, находятся в полете как раз между ударными БПЛА и ретранслятором и могут эффективно ставить активные помехи. Но «достать» летающие на высотах 8-9 км тяжелые БПЛА, например, MQ-9 Reaper, они, конечно, не могут, чудес не бывает.

Но и тут у Захарова есть идеи. Рядом с нами стоит уже вовсю летающий прототип возвращаемого гибридного беспилотника третьего поколения с размахом крыльев под 5 метров с совершенно другими ударными возможностями, говорить о которых пока нельзя. Он может автономно находиться в воздухе около суток, имеет большую высоту полета и может сравнительно дешевыми средствами доставать высотные БПЛА.

Дрон-истребитель Захарова невозвращаемый. Но — универсальный, его система наведения и мощная боевая часть может одинаково успешно работать как по воздушным, так и по наземным и надводным целям. Так как система планируется к применению только в период активных боевых действий, то найти для отработавшего свой 12-часовой срок дрона вторичную цель на земле или воде не проблема. И на видео это прекрасно видно.

Прощаясь спрашиваю, на какую дальность работает новая система. «Время полета ты знаешь. Крейсерская скорость патрулирования — около 100 км/ч. А перемножить два числа ты сумеешь», — улыбается Захаров.