Цирк, ставший оружием: Трудное рождение авианосцев

Постепенно в результате американских и британских испытаний накануне и после начала Первой мировой было установлено, что взлететь с корабельной палубы еще можно. А вот сесть на нее — задача сверхсложная (даже при достаточно низкой посадочной скорости тогдашних самолетов). Решение пришло быстро: начали использовать гидросамолеты на поплавках. Садились они на воду рядом с кораблем, после чего кранами их поднимали на палубы. Взлет производился с помощью роликов — гидросамолеты разбегались по специально построенной деревянной палубе-«аэродрому». В принципе, это тоже было не обязательно: можно было спустить самолет на воду, и он взлетал на поплавках. Так появились предшественники настоящих авианосцев — корабли, укомплектованные гидросамолетами (по-русски они тогда назывались авиаматками). Британские гидроавианосцы принимали участие в боевых действиях, в том числе против кораблей противника. Взлетные палубы монтировались и на крейсерах. За годы войны мощь авиации многократно возросла, аэропланы уже могли поднимать и бомбы, и торпеды. Стало ясно, что гидросамолеты с их массивными поплавками уступают колесным самолетам по боевым возможностям. Но как организовать посадку таких самолетов на палубу?

В составе британского флота был очень необычный корабль — полукрейсер-полуавианосец «Фьюриес». Впереди у него находился ангар для восьми самолетов и взлетная палуба, за ними — обычные для крейсера надстройки, мачты и труба, а на корме — башня с единственным орудием чудовищного калибра 456 мм (самого крупного в то время)! Взлетавшие с «Фьюриеса» аэропланы должны были приземляться на береговых аэродромах, что делало его боевую полезность сомнительной (если аэродром поблизости, то почему бы с него и не взлетать?)

Однако одному из лихих летчиков удалось приземлить свой истребитель «Сопвич» на взлетную палубу «Фьюриеса». Во время попытки повторить посадку дул сильный ветер, и самолет сломался. Следующая попытка обошлась еще дороже — аэроплан свалился в воду, а летчик утонул. После этого крейсер решили модернизировать — снять бесполезную башню и устроить на корме посадочную палубу. Увы, и после реконструкции (завершившейся весной 1918 года) садиться на «Фьюриес» было страшно. Чтобы уменьшить относительную скорость самолета, корабль должен во время посадки полным ходом идти против ветра. Увы, надстройки, мачты и труба создавали на корме такие завихрения воздуха, что пилоты не знали, куда в следующий момент швырнет их хрупкую машину. Кроме того, навстречу самолету из трубы неслись клубы горячего дыма... Пилот, сажавший самолет в таких условиях, рисковал куда больше, чем любой исполнитель воздушно-акробатического трюка в цирке!

Осенью 1918 года, однако, появился «Аргус», на котором вообще не было надстроек! В авианосец решили переделать строившийся пассажирский лайнер. В верхней части палубы оборудовали ангар, крыша которого представляла собой сплошную полетную палубу. Можно представить себе, как морщились британские морские волки при виде уродливого «Аргуса» — мощный корпус, над которым не было... ничего! Однако это был первый авианосец классической компоновки, от которого принципиально не отличались его потомки, воевавшие во Второй мировой (впрочем, и самому «Аргусу» это тоже предстояло). Здесь были применены лифты для подъема самолетов из ангара, а также оригинальные устройства — тормозные аэрофинишеры в виде натянутых вдоль палубы тросов. Посадка на палубу превращалась из циркового трюка в обычное дело. Но тем временем война уже кончилась...

Гладкая палуба, длиной равная корпусу корабля, — отличная новость для летчиков, но у моряков она вызывала законное недоумение. Допустим, все каюты можно убрать внутрь корпуса, но ведь для эффективного управления нужен капитанский мостик и ходовая рубка, у корабля должны быть мачты, труба, наконец... Уже после окончания Первой мировой в авианосцы были перестроены однотипные «Фьюриесу» крейсеры «Глориес» и «Корейджерс». На них применили высокие, но узкие и длинные надстройки с одного борта корпуса, получившие название «острова».

В дальнейшем большинство английских и американских авианосцев были оборудованы «островами». А вот японцам понравилась гладкопалубная компоновка. Их первый авианосец «Хосё», вступивший в строй в 1922 году, имел «остров», но потом его разобрали. Три низкие трубы «Хосё» в момент взлета и посадки самолетов могли откидываться на 90 градусов и смотреть не вверх, а в сторону. В дальнейшем на многих японских авианосцах трубы были жестко закреплены в горизонтальном положении и дымили вбок. «Острова» на этих авианосцах либо были совсем миниатюрными, либо их не было вообще.

Период между мировыми войнами прошел в оживленных дискуссиях между сторонниками и противниками авианосцев. В Японии палубная авиация развивалась бурно, хотя здесь в основном считали, что авианесущие корабли не могут самостоятельно решать исход сражений и ядром боевой эскадры по-прежнему должны быть линкоры. Зато палубные летчики японского флота имели возможность оттачивать свое мастерство в тянувшейся с 1937 года войне в Китае (где на стороне китайцев воевали в том числе и советские пилоты на советских самолетах). Там же был испытан морской истребитель «Зеро», долгое время остававшийся лучшим в мире.

В США многие прогрессивно мыслящие адмиралы отдавали должное новому виду морских вооружений. Там были построены самые большие авианосцы этого периода — «Лексингтон» и «Саратога», авиагруппа каждого из них насчитывала около 80 самолетов! В Штатах регулярно организовывались флотские учения с использованием палубной авиации. Сценарии учений были оригинальны: например, в 1938 году «вражеские пилоты» с авианосца «Саратога» сумели «разбомбить» шлюзы Панамского канала. Не единожды (в первый раз — уже в 1928 году!) американские авианосцы, изображая силы условного противника, успешно атаковали Пёрл-Харбор. Увы, должных выводов из этих учебных атак сделано не было...

Начало Второй мировой войны и ее первые морские сражения между Англией и Германией, казалось, подтвердили правоту тех военных, которые без энтузиазма оценивали боевой потенциал авианосцев. Дело в том, что англичане, пионеры морской авиации, за межвоенный период значительно отстали в ее развитии. На британских авианосцах базировались устаревшие истребители и торпедоносцы. Пикировщиков не было вовсе — их функции выполняли истребители-бомбардировщики, причем имелись они только на самом крупном авианосце «Арк Ройял». К тому же использовались авианосцы первоначально для поиска и уничтожения подводных лодок. Через две недели после начала войны в результате такой «охоты» охотник превратился в дичь: немецкая субмарина U-29 двумя торпедами потопила авианосец «Корейджерс». Однотипный «Глориес» ушел на дно в следующем году: немецкие линейные крейсера «Шарнхорст» и «Гнейзенау» потопили его в Северном море. Атака оказалась внезапной, и англичане даже не успели подготовить свои самолеты. Военные теоретики чесали затылки: стало быть, пушки на морских просторах по-прежнему сильнее авиабомб?

Сомнения скептиков развеяли японцы. Начиная с 1941 года американский флот базировался на Гавайских островах, в Пёрл-Харборе, чтобы оказывать «сдерживающее» влияние на Японию. Между тем военные стратеги Страны восходящего солнца во главе с адмиралом Ямамото увидели в этом реальную возможность покончить с мощным Тихоокеанским флотом США одним ударом.

План операции был разработан тщательнейшим образом. Были даже сконструированы специальные авиаторпеды, пригодные к использованию в мелководной гавани Пёрл-Харбора. Все корабли шедшего к Гавайям ударного соединения сохраняли полное радиомолчание, в то же время специальные радиостанции в Японии вели радиообмен, который должен был создать эффект пребывания этих кораблей в родных портах. Правда, американцы сумели перехватить и расшифровать ноту об объявлении войны, присланную из Токио в японское посольство в Вашингтоне. А дальше сработала обоюдная расхлябанность.

Японские посольские чины слишком долго расшифровывали и готовили ноту и в конце концов вручили ее позже нужного срока — уже тогда, когда на Пёрл-Харбор падали бомбы. Из-за этого страну обвинили в вероломном нападении. Для японцев, высоко чтивших старинные понятия о воинской чести, это обвинение было не пустым звуком (в отличие, скажем, от Гитлера, всегда нападавшего без предупреждения).

Разгильдяйство американцев обернулось не только моральным ударом, но и человеческими жертвами и материальными потерями. Президент Рузвельт и его помощники, получив расшифровку перехваченной ноты, сделали верный вывод об объекте предстоящей японской атаки. На Гавайи было послано предупреждение, которое там просто-напросто затерялось...

Утром 7 декабря 1941 года началась эра господства палубной авиации на океанских просторах. Внезапная атака Перл-Харбора была образцовой и показала могучие возможности авианосных соединений. С четырех японских авианосцев с разницей в 1 час 15 минут поднялись две атакующих волны. Американский флот атаковали пикирующие бомбардировщики и торпедоносцы (некоторые из них несли бомбы). Их прикрывали истребители «Зеро», не дававшие «поднять голову» американским летчикам. В фильме «Пёрл-Харбор» рассказана красивая история двух хороших парней, взлетевших под непрерывной бомбежкой и всыпавших узкоглазым агрессорам. Но она, без сомнения, является порождением фантазии авторов сценария. В реальном бою большая часть американских истребителей была уничтожена на аэродромах, а те, кто все же сумел подняться в воздух, были тут же сбиты. Японцы потеряли около 30 самолетов из-за зенитного огня, но эти потери были ничтожны по сравнению с достигнутым эффектом. Все восемь стоявших в гавани американских линкоров были либо повреждены, либо потоплены — это ли не убедительное доказательство эффективности действий авианосной авиации? А может быть, все дело в том, что корабли стояли в гавани и не готовились к вражеской атаке?

Через три дня после разгрома Пёрл-Харбора японские самолеты возле побережья Малайи отправили на дно два мощных британских корабля — линкор «Принс оф Уэлс» и линейный крейсер «Рипалс». Правда, потопившие их бомбардировщики и торпедоносцы взлетели не с палубы, а с берегового аэродрома. Тем не менее было получено доказательство того, что самолеты могут топить готовые к бою и маневрирующие в открытом море корабли.

Триумфальные для Японии первые полгода тихоокеанской войны показали, что авианосцы являются главным инструментом победы как на суше, так и на море. «Плавучие аэродромы» японцев появлялись там, где нужно было поддержать десантные операции или атаковать корабли. Характерно, что единственное поражение в этот период японские войска потерпели при атаке острова Уэйк — для этой операции не смогли выделить авианосец (их было в тот момент всего шесть). В результате всего лишь четыре имевшихся на острове американских истребителя, подвесив мелкокалиберные бомбы, сумели повредить два японских крейсера и потопить эсминец! Стоило в окрестностях Уэйка появиться двум авианосцам, как сопротивление его защитников было подавлено, а сам остров был захвачен японским десантом.

За первый период войны японцам удалось потопить множество кораблей, в том числе два авианосца противника — один британский и один американский.

Казалось, в руках мудрых восточных стратегов новое оружие, палубная авиация, было доведено до совершенства. Именно японцы впервые применили тактику массированных атак авиагрупп нескольких авианосцев, неизменно приносившую успех. Но в США быстро сделали необходимые выводы.

Была начата программа строительства авианосцев, оснащенных по последнему слову техники, в том числе и мощными радиолокационными установками. Авианесущие корабли разных типов стали, по сути дела, серийной продукцией и начали сходить со стапелей десятками. Япония, обладавшая гораздо меньшим промышленным потенциалом, так быстро строить авианосцы не могла.

Важные меры были приняты и в области подготовки пилотов. Дело в том, что, несмотря на имевшуюся в этот период эффективную систему аэрофинишеров (из самолета выпускался трос с крюком, цеплявшийся за натянутые поперек палубы канаты), посадка на авианосец все еще была искусством сродни цирковому. А если в этот момент твой корабль еще и атакуют? Кроме того, действовавшим на океанских просторах пилотам нужны были и особые навыки ориентирования. В общем, морская авиация была элитной — летчик со слабой подготовкой не имел здесь шансов выжить.

В США, однако, опытных пилотов постоянно отзывали из района боевых действий и направляли инструкторами в специальные школы. В результате настоящих асов у них было меньше, чем у японцев, но зато действующий флот постоянно пополнялся квалифицированными кадрами. Японский пилот обычно летал и воевал вплоть до своей смерти в бою, никакой ротации предусмотрено не было. Поэтому, когда лучшие экипажи выбыли из строя, заменить их можно было только неопытными юнцами. Эффективной системы подготовки пополнения в японцы так и не создали, поэтому все больше их летчиков в силу слабого мастерства годились лишь на роль камикадзе...

Летом 1942 года вырождение японской морской авиации еще не было заметно, и командование императорского флота подготовило амбициозную операцию по захвату атолла Мидуэй, где располагалась американская база. В ударное соединение входили четыре авианосца с самыми опытными пилотами, которым противостояли лишь два американских и слабая авиация самой базы. Но все сложилось вопреки логике и соотношению сил.

Японская авиация нанесла успешный удар по Мидуэю. Истребители прикрытия отбивали вялые атаки базовой авиации, а о том, есть ли поблизости американские авианосцы, командующий эскадрой адмирал Нагумо не знал. Он распорядился снять со своих находящихся в резерве самолетов торпеды и подготовить их ко второй атаке береговых целей. В этот момент поступило сообщение об обнаружении американской эскадры. Стали снимать бомбы и снова подвешивать торпеды. Здесь же стояли емкости с бензином для дозаправки. Очень некстати стали возвращаться атаковавшие Мидуэй эскадрильи с пустыми баками, их нужно было сажать и дозаправлять. Это породило чудовищную неразбериху на палубах японских кораблей. И тут появились самолеты с белыми звездами на крыльях...

Истребители прикрытия сбили все низко летевшие американские торпедоносцы. Но у адмирала Нагумо не было радиолокаторов, которые могли бы предупредить, что на большой высоте к его соединению приближаются пикирующие бомбардировщики. Пикируя вниз на цели и точно сбрасывая бомбы, американцы поразили врага в тот момент, когда он был наиболее уязвим. Полетные палубы кораблей Нагумо были забиты дозаправлявшимися и принимавшими новый боекомплект самолетами. Сразу же вспыхнули пожары, и бороться за спасение авианосцев стало практически невозможно. Лишь одному авианосцу из четырех удалось избежать этой атаки, но и он вскоре был потоплен. В итоге на дно пошли «Акаги», «Кага», Сорю» и «Хирю» — все авианосцы, атаковавшие Пёрл-Харбор. Вместе с ними погибли лучшие японские летчики и наиболее квалифицированный технический персонал. От этого поражения императорский флот уже никогда не сумел оправиться.

Япония показала, насколько острым может быть авианосный меч. Однако уже через полгода после Пёрл-Харбора он был у нее перехвачен — и вплоть до конца войны находился в американских руках.