Имперская артиллерия: Классический стиль

Римляне не изобрели каких-либо принципиально новых машин, но смогли переработать греческое наследие и найти наиболее эффективные методы его использования. Они отказались от некоторых проектов, таких как гастрофет, полибол и сверхтяжелые баллисты, сочтя их неоправданно сложными и дорогостоящими, но значительно усовершенствовали технологии, которые отвечали требованиям тактики их легионов. Если греки были авторами техники артиллерии, то римлян можно назвать создателями артиллерийской организации.

Ранняя римская артиллерия (II в. до н.э. — I в. н.э.) была идентичной артиллерии эллинистических государств и предназначалась почти исключительно для флота, а также осады и обороны крепостей. Разбивать прочные каменные стены она не могла (для этого по-прежнему использовались таран и подкоп), но сбивала с них зубцы и башенки вместе с защитниками, успешно справлялась с деревянными укреплениями и деморализовала толпы варваров. Использование в полевых сражениях отмечается в единичных специфических случаях, в основном при обороне или атаке полевого лагеря, для очистки моста от неприятеля и подготовки высадки десанта. Это и понятно — ранние римские машины были громоздкими. В состав легионов они не входили, а придавались им для решения каких-либо частных задач.

По конструкции все машины были торсионными, то есть вместо дуги лука имели два вертикально установленных и вставленных в деревянные рамы мотка скрученных жил или веревок из волоса с вставленными в них деревянными плечами. Позднее на торсионные рамы стали надевать латунные колпаки для защиты от непогоды (намокшие жилы или волосы теряют упругость). Плечи соединяла тетива, которая натягивалась при помощи ворота и удерживалась клешневидным спусковым устройством. Все орудие в сборке было установлено на деревянном станке, снабженном желобом-направляющей для первичного движения снаряда.

Сохранялось и древнегреческое деление на баллисты-камнеметы, обычно более массивные, и катапульты-стрелометы, имевшие в римской армии прозвище «скорпион». С точки зрения конструкции баллисты были палинтонами, катапульты — эвтитонами. Этими терминами древние греки обозначали конструкции, несколько отличавшиеся друг от друга характером размещения плечей по отношению к торсионам и торсионной раме — у более простого по конструкции эвтитона угол поворота плечей составляет 30−35 градусов, у палинтона — до 60 градусов, что обеспечивает бóльшую силу метания. Специалисты полагают, что эти схемы были созданы по образцам обычного и двояковыгнутого луков.

Машины эти систематизировались по калибру, которым служил диаметр отверстия в раме, через которое продевался торсион. Например, согласно трактату Витрувия, римского архитектора и инженера, жившего во 2-й половине I в. до н.э., баллиста, метающая двухфунтовые камни (655 г), должна иметь калибр 5 пальцев-дигитов (92,5 мм), для метания 10-фунтовых (3,27 кг) камней — 8 дигитов (148 мм) и т. д., причем верхним пределом являлись 360-фунтовые орудия (118 кг) с калибром полтора фута (444 мм). Верхний предел был дан с явным запасом, поскольку археологические исследования в местах боевых операций Гая Юлия Цезаря в Галлии обнаруживают в основном ядра весом 4−8 кг, а также трех- или четырехгранные наконечники стрел для катапульт предположительно длиной 70−80 см. Согласно так называемому числу Филона, вес торсиона камнеметов должен был примерно в 25 раз превышать вес снаряда.

Впрочем, в осадах крупных городов с каменными стенами могли использоваться и по-настоящему тяжелые машины. Так, древнееврейский историк Иосиф Флавий в своем сочинении «Иудейская война», посвященном восстанию иудеев против власти римлян и, в частности, осаде Иерусалима в 70 году н.э., упоминает баллисты, способные метать камни весом в талант (26 кг) на два стадия (370 м). Если вес снаряда представляется вполне возможным, то дальнобойность явно преувеличена. В самом метании на два стадия ничего странного нет, но едва ли было возможно метать на такое расстояние столь тяжелые снаряды.

В советское время исследователь П. Львов провел теоретические расчеты предположительных размеров античных баллист и катапульт. У него получилось, что при начальной скорости полета снаряда около 45 м/с и дальности 100−150 метров (при стрельбе под углом возвышения 20 градусов) камнемет для пятикилограммовых камней должен иметь массу около 600 кг и силу натяжения 416 кгс (при вороте с передаточным отношением 1:4 его легко взведут два человека), а для 25-килограммовых камней — массу около 3 тонн и силу натяжения 1216 кгс (в этом случае на вороте должны работать четыре человека). Практически одноталантовую баллисту попытались реконструировать по заказу Би-би-си в 2000 году; она весила 8,5 тонны при высоте 8,4 метра и длине 12 метров, смогла метнуть 26-килограммовое ядро только на 85 метров, после чего пошла трещинами. Однако у античных мастеров опыта в таких делах было больше, поэтому они могли добиваться лучших результатов.

Примерно со времени правления императора-завоевателя Траяна (98−117) изобразительные и письменные источники, касающиеся метательных машин, отражают происшедшие в этой сфере значительные изменения.

Прежде всего, появляется одноплечевой камнемет, именуемый «онагром». Изобретен он был еще древними греками (впервые упомянут в трактате математика Филона ок. 200 года до н.э. под названием «монанкон», то есть «однорукий»), но затем на три столетия ушел в небытие. Видимо, его сочли менее эффективным, чем более мощные и точные двухплечевые баллисты. Но со времен Траяна простота и дешевизна онагра оказались более важны. Как полагают исследователи, до середины III века баллиста и онагр сосуществовали, а затем онагр остался единственным тяжелым камнеметом.

О причинах таких изменений можно только догадываться. Вероятно, тяжелая осадная техника была долго не востребована, что привело к известной утрате мастерства. Изготовление большой двухплечевой машины сопряжено со значительными сложностями. В частности, необходимо сбалансировать два торсиона, чтобы они имели равную мощность, — с маленькой машиной этого не столь трудно добиться «методом тыка», но, если в каждом торсионе сотни килограммов, задача резко усложняется и цена ошибки становится велика. Онагр же с единственным торсионом могут изготовить и отладить специалисты средней квалификации. Между прочим, это подтверждается и современными реконструкциями — существует много успешных реконструкций онагра и единственная малоудачная реконструкция тяжелой баллисты, о которой речь шла выше.

Другим важным нововведением стал легкий стреломет, именуемый «ручной баллистой» («хиробаллистра» по-гречески, «манубаллиста» на латыни). Установленная на двухколесной повозке, она именовалась «карробаллистой». К середине III века это орудие вытеснило старый «скорпион». Главным его отличием стало использование полностью железной торсионной рамы, что позволило сделать манубаллисту более легким, компактным, мобильным и надежным оружием. Конструктивно манубаллиста была палинтоном, то есть в ней была использована более сложная и испытывающая большие нагрузки схема, которая прежде применялась только в тяжелых камнеметах-баллистах. В результате к IV веку баллистами стали именовать легкие стрелометы, то есть терминология полностью поменяла свое значение.

Когда-то в этот период, между II и IV веками, произошли и организационные изменения в использовании артиллерии. Она была впервые включена в штат легионов. Согласно труду римского военного историка IV—V вв.еков Флавия Вегеция Рената «Краткое изложение военного дела», в каждом легионе было 10 когорт и 55 центурий (первая когорта была вдвое больше остальных), каждой когорте придавался один онагр, каждой центурии — одна карробаллиста. Для обслуживания карробаллисты выделялось одиннадцать человек, однако, как полагают, только двое из них непосредственно вели стрельбу, а остальные девять отвечали за ремонт, охрану, мулов и т. д. Теперь карробаллисты помещались в 5-й шеренге легиона и участвовали во всех полевых сражениях.

Античных изображений онагра не сохранилось, в основном сведения об этом устройстве содержатся в достаточно темном отрывке из «Римской истории» (Res gestae) римского историка Аммиана Марцеллина (ок. 330 — ок. 395). Предполагается, что один мощный торсион располагался горизонтально в массивной станине, в него было вставлено плечо с пращой, останавливалось оно специальным отбойником с подушкой. При каждом выстреле станина испытывала мощнейшее сотрясение, что плохо сказывалось на долговечности орудия. Натягивался онагр воротом с вставными рычагами.

Крупнейшая из реконструкций онагра принадлежит Ральфу Пейн-Галлвею (конец XIX века), его двухтонное устройство метало камень весом 3,6 кг на 460 м при использовании пращи и на 330 м (то есть на 30% меньше) в «ложечном» варианте. Снаряд весом в один талант (26 кг) оно метало бы метров на семьдесят по идеальной баллистической траектории, которую, впрочем, было бы трудно обеспечить. Согласно исследованиям другого реконструктора, датчанина П.В. Хансена, более-менее прицельная дальность выстрела онагра составляет 130−150 м.

Однако с некоторых пор исследователи стали обращать внимание, что «классическая» реконструкция онагра притянута за уши к описанию Марцеллина: пытаясь преодолеть разные технические проблемы, Пейн-Галлвей и авторы других реконструкций весьма далеко отошли от текста. Так что нет уверенности, что их онагры являются подлинной реконструкцией римского образца, а не плодами их собственного технического воображения. Некоторые более поздние авторы, например француз Фонтен, те же самые латинские термины Марцеллина поняли иначе.

Смелее всех оказался отечественный исследователь Ильдар Каюмов, высказавший в 2005 году предположение, что рама онагра была на самом деле вертикальной и метательное плечо останавливалось в своей пяточной части распоркой или даже гибким канатом поперек рамы, а не ударом пращевой части об отбойник. На данную мысль его натолкнули как минимум три средневековых изображения онагрообразных машин, которые могли быть воспроизведением не дошедших до нас античных изображений. При всей необычности гипотеза Каюмова не расходится с описанием Марцеллина и другими упоминаниями одноплечевых машин. Однако пока еще научное сообщество не вынесло вердикт по поводу такой схемы, и до сих пор не существует реконструкций, которые на практике подтвердили бы или опровергли ее реализуемость.

«Ручной баллисте» посвящен дошедший до нас относительно подробный по античным меркам трактат псевдо-Герона Cheiroballistra (хотя время его написания точно определить не удалось), и имеются несколько изображений этого орудия на знаменитой колонне Траяна в Риме, что позволяет датировать его примерно 100 годом н.э. Крупный вклад в понимание его конструкции внесли также археологические находки железных торсионных рам и других деталей в позднеримских фортах на территории Румынии, Франции и Марокко.

Некоторые из находок были сделаны еще до начала Второй мировой войны, специалисты-археологи их должным образом описали и включили в каталоги, но не смогли прийти к единому мнению о предназначении этих сложно изогнутых железяк. Только начиная с 70-х годов ХХ века исследователи, знакомые с работами блестящего знатока древнегреческой и древнеримской артиллерии Эрика Уильяма Марсдена, смогли их извлечь из запасников и идентифицировать.

На рисунке внизу изображены наиболее ответственные детали манубаллисты: торсионная, или натяжная, рама (кампестрия), в которую вставлялся торсион; распорка между двумя торсионами (камарион), использовавшаяся и как прицел (для этого на ней сделан изгиб); «чашки» для закрутки торсионов сверху и снизу (модиолусы).

Однако конструкция «ручной баллисты» также породила споры, не разрешенные и по сей день. Прежде всего, возник вопрос о степени портативности этого орудия. Связан он с высказыванием Флавия Вегеция Рената, согласно которому манубаллистарии, вместе с аркубаллистариями (то есть арбалетчиками), располагались прямо в строю легиона. Но возможно ли создать версию торсионной машины, пригодную для использования непосредственно с рук?

Известны две реконструкции такого рода, основанные на принципе гастрофета, когда машина взводится нажиманием животом на дуговой упор. Первую, весом 12,24 кг, создал исследователь древнего оружия А. Драхманн. Его помощник, наваливаясь на упор и одновременно подтягиваясь за специальные ручки, смог развить выдающуюся силу взвода в 159 кгс, но так и не натянул тетиву до конца. Тем не менее стрела весом 42,5 г пролетела 301 метр — хороший результат. Вторую реконструкцию в 2000 году сделал испанец Айтор Ириарте. Его образец весит всего 9 кг.

Однако большинство реконструкторов, возглавляемые А. Уилкинсом, считают эти опусы Драхманна и Ириарте чистой самодеятельностью, отходящей от исторической правды. При этом они ссылаются на однозначное указание Вегеция, что «скорпионами называлось то, что теперь мы называем ручными баллистами». По их мнению, манубаллиста была чисто станковым устройством, даже если один человек и мог снять раму со станка и перенести в другое место при необходимости. Собственная реконструкция Уилкинса, сделанная по схеме Марсдена, показала превосходную надежность и эффективность: 80-граммовый болт, запущенный под углом 35 градусов, пролетал 206 метров, а с расстояния 50 метров пробивал двухмиллиметровую стальную пластину, соответствующую по толщине нагруднику античных и средневековых воинов. Сила натяжения составила 335 кгс. Вес получился великоват, 27 кг, но при большем ремесленном опыте его можно было бы существенно снизить.

Принципиально другую схему предложил Ильдар Каюмов; по его мнению, у хиробаллистры плечи были повернуты не наружу, а внутрь, как у еще одного мощного средневекового дальнобойного метательного орудия спрингалда. Эта схема также не противоречит источникам, но нуждается в дополнительной оценке.

История римской артиллерии довольно неоднозначна — военная техника не совершенствовалась последовательно и неуклонно, а менялась в соответствии с историческими событиями. Исследователи констатируют упадок камнеметной техники в позднеримский период. На смену огромным двухплечевым баллистам с торсионами по 600−700 кг весом, метавшим 26-килограммовые ядра с большой точностью, пришли довольно примитивные онагры, рассчитанные на стрельбу преимущественно ядрами небольшого размера весом по 2−5 кг.

Вероятно, этот шаг назад в развитии артиллерии был связан со сменой приоритетов. В раннюю эпоху Древний Рим завоевывал высокоразвитые государства, что требовало мощной осадной техники. Это были разовые и концентрированные кампании, поэтому осадная техника могла производиться и использоваться централизованно — ее было мало, но она была совершенна и, соответственно, стоила огромных деньг — легко ли собрать и обработать полтонны коровьих жил или веревок из конского или женского волоса?

В поздние же времена «городских» соперников у Рима не осталось — разве что Парфия и сменившее ее Новоперсидское царство на востоке, но отношения с этими государствами были относительно стабильны. На первый план вышла долговременная оборона протяженных пограничных укреплений от варварских племен. Машин требовалось много, производиться они должны были на местах, где трудно было найти хороших специалистов, но и тактико-технические требования резко снизились. В принципе, простой дешевый онагр был достаточен, чтобы впечатлить и разогнать толпу варваров или снести частокол, окружавший их убогие поселки.

Напротив, стрелометная техника непрерывно развивалась и достигла наивысшего совершенства к концу IV века. Беспримерное сочетание мощности и портативности позволяло использовать ее в мобильных «силах быстрого реагирования».

Как бы там ни было, именно Древний Рим дал первый в истории человечества пример длительного и систематического технологического и организационного развития военной техники и, в частности, артиллерии. И пример этот не пропал втуне — античные военные трактаты продолжали переписываться в Средние века и, когда общество вновь созрело для этого, побудили человеческую мысль к новым свершениям «на ниве Марса и Минервы».