Этот сверхтяжелый немецкий танк ни разу не вступал в бой

19 августа года руководство Krupp проинформировало Порше о том, что Служба вооружений дала указание прекратить работу по проекту Typ 205. Специалисты, собиравшие второй прототип, покинули Бёблинген. Однако это не означало, что испытания Pz.Kpfw. Maus закончились. Осенью второй опытный образец танка, носивший обозначение Typ 205/II, получил новый двигатель. Вместо бензинового Daimler-Benz MB.509 машина получила дизельный MB.517. Впервые этот мотор предполагалось поставить на танк ещё осенью 1942 года. На сей же раз двигатель был доступен уже в варианте с турбонаддувом, благодаря чему его мощность выросла до 1200 лошадиных сил. Когда именно MB.517 был установлен в танк, неизвестно, но в переписке, датируемой 1 декабря 1944 года, говорится о том, что двигатель установлен в Typ 205/II, и его испытания ещё не проводились.

К слову, Порше умудрился провести установку мотора в обход СС, которая курировала его разработку. Когда эсэсовцы спохватились, выяснилось, что один из двух моторов, каждый из которых обошёлся немцам в 125 000 рейхсмарок, уже стоит в сверхтяжёлом танке.

Единственным действенным способом прекратить работы по доводке сверхтяжёлого танка стало изъятие у Порше «любимой игрушки». В конце декабря 1944 года оба образца Pz.Kpfw. Maus были перевезены из Бёблингена на склад в районе железнодорожной станции Рухлебен на западной окраине Берлина. Там они пробыли как минимум до конца января 1945 года, после чего их отправили на Куммерсдорфский полигон, расположенный в 25 километрах южнее Берлина. Здесь было составлено техническое описание второго опытного образца (одновременно единственного имевшего башню и вооружение), после чего танки поставили в ангар, куда Порше уже не мог добраться.

Что происходило с этими машинами в период с января по март 1945 года — неизвестно. Нет никаких достоверных данных о том, что они участвовали в каких-либо испытаниях. Впрочем, именно в это время могли быть проведены испытания обстрелом первого опытного образца, имевшего обозначение Typ 205/I.

В марте 1945 года Typ 205/II своим ходом доставили в Вюнсдорф в 2,5 километрах южнее Цоссена, где находилась ставка германского Генштаба. В советских документах, кстати говоря, это место нередко обозначалось как Штамлагер. Машину включили в состав сил, которые охраняли ставку, в районе Цоссена также проходило внешнее кольцо обороны Берлина.

О том, как использовался Typ 205/II в битве за Берлин, написано много, в спорах на эту тему сломано немало копий. С определённой долей уверенности можно говорить лишь о том, с кем сверхтяжёлый танк Порше потенциально мог воевать. С юго-востока на Берлин наступали части 3-й гвардейской танковой армии. 21 апреля 1945 года входивший в состав этого объединения 6-й гвардейский танковый корпус достиг рубежа Топхин, Целенсдорф. До Цоссена оставалось совсем немного, его захватили в ходе ночной атаки с 21 на 22 апреля. Благодаря неразберихе ставка германского Генштаба смогла уйти из Цоссена в момент занятия его 6-м гвардейским танковым корпусом. По воспоминаниям командира 53-й гвардейской танковой бригады В. С. Архипова, перед уходом эсэсовцы расстреляли часть штабистов, остальных эвакуировали.

Что же касается Pz.Kpfw. Maus, то его боевая карьера оказалась короткой и печальной. В ходе маневрирования произошла поломка двигателя. Обездвиженная машина оказалась на перекрёстке Цеппелинштрассе и Церенсдорферштрассе в Вюнсдорфе, неподалёку от штаба. Она встала так, что её невозможно было использовать даже как неподвижную огневую точку. В результате у её экипажа иного выбора, кроме как подорвать танк, просто не осталось. Одним словом, никакой героической обороны не случилось, сверхтяжёлый танк оказался колоссом на глиняных ногах.

В мемуарах Архипова Pz.Kpfw. Maus V2 упоминается, но с явным искажением картины:«В городке мы захватили три громадных танка. Люки были открыты, внутри все в порядке, даже боеприпасы подготовлены к бою – с них снята заводская смазка. Танки были так велики, что даже "Королевский Тигр" показался бы рядом с ними танкеткой. Башня плоская, как блин. Вооружён танк 155-мм пушкой. На вид очень внушительная машина, но, проведя аналогию с "Королевским Тигром", я уверен, что его ходовые качества были низкие».

То ли литературный редактор смешал в одну кучу захваченные на Сандомирском плацдарме Pz.Kpfw.Tiger II и Pz.Kpfw.Maus, то ли уже Архипов что-то перепутал, но реальность оказалась иной. Танк достался Красной армии уже подорванным. Силой взрыва ему оторвало правый борт корпуса и сорвало башню вместе с подбашенным погоном.

Ввиду общей неразберихи в течение мая до взорванного на перекрёстке сверхтяжёлого танка никому не было дела. О том, что немцы не только разработали, но и построили сверхтяжёлые танки, советские специалисты узнали уже после окончания боевых действий. Только в конце мая началось более подробное изучение военно-технического наследия Третьего рейха, разбросанного вокруг немецкой столицы. 29 июня 1945 года в адрес руководства Государственного комитета обороны (ГКО), включая Сталина и Берию, были отправлены докладные записки за подписью начальника Главного автобронетанкового управления Красной армии (ГАБТУ КА) маршала бронетанковых войск Я. Н. Федоренко:

Наибольший интерес вызвал второй образец сверхтяжёлого танка. Несмотря на то что внутренний взрыв нанёс ему очень серьёзные повреждения, изучали в основном именно его. Дело в том, что первый образец не имел вооружения, а вместо башни на него был установлен массо-габаритный макет.

На место обнаружения прибыли специалисты, которые приступили к изучению подорванного танка. Для начала было решено составить краткое техническое описание машины. Доклад получился небольшим — всего на 18 страниц. Это было связано с тем, что сверху пришёл приказ составить описание обнаруженной машины в кратчайшие сроки. Такая спешка не выглядела странной: в руках советских военных оказался танк, который выглядел гораздо более опасным противником, чем все боевые машины, с которыми они ранее встречались.

Противоречивые показания немецких военнопленных и сильные повреждения стали причиной ряда неточностей в составленном описании. Например, боевая масса танка оценивалась в нём в 120 тонн. Причиной этой неточности не была ошибка советских военных. Точно такую же боевую массу указывали в конце 1944 года и немецкие военнопленные, которые оказались у союзников. И это не являлось умышленной дезинформацией. Военнопленные говорили правду, Pz.Kpfw. Maus действительно когда-то весил 120 тонн. Правда, было это ещё на «бумажной стадии»: такой оказалась изначальная проектная масса танка, датированная началом июня 1942 года. С того времени воплощённая в металле машина успела «поправиться» более чем в полтора раза.

Ещё одна серьёзная неточность вкралась в описание вооружения. Помимо 128-мм длинноствольной и 75-мм короткоствольной пушки, в описание попали и два пулемёта странного калибра 7,65 мм. Куда более удивительным выглядит то, что среди вооружения была указана и автоматическая пушка калибра 20 мм. Появилась она в описании, вероятно, тоже со слов военнопленных. Как ни странно это прозвучит, такая информация тоже не является полной дезинформацией. Действительно, в начале 1943 года в проектах Pz.Kpfw. Maus фигурировала 20-мм автоматическая пушка MG 152/20 в качестве зенитного вооружения. Правда, от этой идеи благоразумно отказались, поскольку наводилась она только по вертикали, а использование огромной башни танка для наведения зенитного орудия по горизонтали было нелепой затеей.

Несмотря на подобное ошибки, в целом техническое описание давало весьма подробную картину внутреннего устройства танка и его бронезащиты. Разумеется, и здесь имелись некоторые неточности, но они оказались относительно небольшими.

Особое внимание советские специалисты уделили силовой установке и трансмиссии сверхтяжёлого танка. Этим вопросам была посвящена едва ли не половина технического описания. Такое внимание не выглядит удивительным: за год до того в СССР активно шли работы по электрической танковой трансмиссии, которые закончились в целом неудачно. Теперь же в руках советских военных оказался танк с электротрансмиссией, да ещё и сверхтяжёлый. Его двигатель специалисты разобрали прямо на месте и изучили. Также поступили с гитарой (шестерёночной передачей) и ведущим колесом. Подробному изучению подверглась и ходовая часть танка.

В середине лета 1945 года техническое описание отправилось в Москву. Тем временем захваченный Красной армией полигон в Куммерсдорфе постепенно исследовался советскими специалистами. Заодно допрашивались пленные немецкие военные и инженеры. Объём информации по сверхтяжёлым танкам стал резко расти. В руки советских военных попали и трофейные документы немецкого министерства вооружений, благодаря чему уже к концу лета 1945 года были получены точные данные о Pz.Kpfw. Maus. Кроме того, нашлась и часть заводских чертежей.

Как уже упоминалось, в руки Красной армии попали оба опытных образца Pz.Kpfw. Maus. Первая из построенных машин была найдена на стрельбище Куммерсдорфского полигона. Хотя, согласно первоначально поступившей информации, Typ 205/I также подорвали, имеющиеся фотографии эту информацию опровергают. Машину если и пытались подорвать, то явно неудачно: повреждений, сопоставимых с повреждениями второго танка, полученными от подрыва боекомплекта, Typ 205/I не получил. Больше похоже на то, что машину уже на стрельбище частично разукомплектовали.

Интересно, что к моменту обнаружения этого танка на его левом борту корпуса имелись четыре отметины от попадания крупнокалиберных бронебойных снарядов. Ещё одна отметина была на левом борту массогабаритного макета башни.

То, что эти отметины могут быть результатом обстрела танка советскими орудиями, исключено. Аналогичные по характеру попадания в количестве девяти штук имелись и на лобовом листе корпуса. Танк же стоял параллельно лесному массиву, и вести обстрел по лобовой проекции с другой точки было невозможно. К моменту обнаружения машины на стрельбище она находилось в нерабочем состоянии, и развернуть его для обстрела было физически невозможно. Одним словом, обстреливали машину сами немцы, не исключено даже, что огонь по Typ 205/I вёл второй прототип. К моменту обнаружения танка на защите ходовой части от фронтального огня имелись приварки креплений для запасных траков, причём и в районе этих узлов обнаружились три попадания.

В течение лета и начала осени 1945 года обе машины постепенно начали разукомплектовывать. Связано это было с тем, что привести в рабочее состояние ни одну из них оказалось невозможно. Кроме того, агрегаты танков представляли интерес и по отдельности. Для упрощения процедуры демонтажа массо-габаритный макет башни с первого опытного образца танка скинули. Снятые узлы и агрегаты немедленно описывались. Осенью 1945 года снятые с танков агрегаты отправились в Ленинград на филиал опытного завода №100. Как раз в это время там шли работы по проектированию нового тяжёлого танка, и одна из его версий предусматривала использование электротрансмиссии.

Совсем другая судьба ожидала сами танки. В конце лета 1945 года было решено собрать «гибрид» с использованием башни Typ 205/II и шасси Typ 205/I. Эта задача оказалась нетривиальной, поскольку просто так 50-тонную башню, покоящуюся на оторванном подбашенном листе, эвакуировать было непросто. Проблема была решена с помощью целой вереницы немецких полугусеничных тягачей (в основном Sd.Kfz.9). Не без труда эта кавалькада дотащила башню до Куммерсдорфа, где удалось отсоединить подбашенный погон. Уже в сентябре 1945 года собранный из частей обоих танков экземпляр Pz.Kpfw.Maus погрузили на специальную платформу, которая пережила вoйну.

Интересно, что номера корпуса и башни разных танков совпадают: на корпусе с серийным номером 35141 установлена башня с тем же серийным номером 35141.

В таком виде в Куммерсдорфе танк простоял довольно долго. Несмотря на то что он был готов к отправке ещё осенью 1945 года, приказ о его перевозке на НИАБТ Полигон был отдан только полгода спустя. Согласно ведомости полигона, в Кубинку машина прибыла в мае 1946 года. Здесь изучение танка продолжилось, но в упрощённом режиме. Поскольку его агрегаты отправились в Ленинград, ни о каких ходовых испытаниях не было и речи. В основном в Кубинке готовились материалы, посвящённые изучению элементов ходовой части. Испытания стрельбой также были исключены, поскольку орудийная установка оказалась повреждена взрывом, и ствол 128-мм пушки фактически свободно болтался.

Одним из немногих испытаний, которые провели на НИАБТ Полигоне, стал обстрел. Он производился в сокращённом объёме. По одному выстрелу было сделано по лобовой части корпуса и правому борту, а также в лоб башни и её правый борт. Все остальные следы от попаданий в танк имеют «немецкое» происхождение.

В отличие от сверхтяжёлого танка E-100, который англичане отправили на металлолом, его конкуренту повезло больше. После изучения Pz.Kpfw. Maus отбуксировали в музей при полигоне. На тот момент это была открытая площадка. Полноценный музей появился здесь уже в начале 70-х годов, когда танк занял место в ангаре немецкой бронетанковой техники.

Недавно возникала идея восстановить машину до ходового состояния, но проект не вышел за рамки подготовительных работ. Идея эта, конечно, интересная, но в результате её реализации вряд ли получится что-то, кроме чучела с сомнительными перспективами с точки зрения надёжности. Ведь мало того, что с машины сняты все агрегаты, так ещё и отсутствует одна из тележек. Ресурс гусеничных лент огромного танка очень низкий, а чинить порванную гусеницу 180-тонной машины в поле — сомнительное удовольствие. И это лишь малая часть тех проблем, которые неизбежно возникнут при попытке восстановить этот танк до ходового состояния. В конце концов, даже просто его перевезти — задача весьма непростая.

Отдельно стоит упомянуть о том, какое влияние трофейный немецкий сверхтяжёлый танк произвёл на развитие советского танкостроения. В отличие от англичан и американцев, которые почти никак не отреагировали на обнаруженные материалы по E-100 и Pz.Kpfw. Maus, реакция Главного бронетанкового управления Красной армии (ГБТУ КА) оказалась молниеносной.

Ничего удивительного в этом нет. 5 июня 1945 года был представлен эскизный проект тяжёлого танка «Объект 257», который обладал увеличенной броневой защитой и 122-мм пушкой БЛ-13. Предполагалось, что эта машина станет настоящим скачком вперёд для советского танкостроения. И тут совершенно неожиданно выяснилось, что в Германии обнаружен танк, который перспективной пушкой пробивался с трудом, а установленное на нём орудие вполне пробивало броню «Объекта 257».

11 июня 1945 года был разработан проект тактико-технических требований для нового тяжёлого танка. Его боевая масса утверждалась в пределах 60 тонн, экипаж увеличился до 5 человек. Броня должна была обеспечивать защиту танка от 128-мм немецкой пушки. Кроме того, в дополнении к пушке БЛ-13 появилось требование и на другое орудие, калибра 130 мм. Кроме как запуском программы по созданию «противомышиного» танка, эти тактико-технические объяснить сложно. Именно из них и родился танк, известный как ИС-7.

Обнаруженный немецкий танк спровоцировал вторую волну гонки вооружений, аналогичную той, что породила КВ-3, КВ-4 и КВ-5. Вместо того чтобы сконцентрироваться на совершенствовании уже имеющихся неплохих образцов, конструкторы начали работы по созданию стальных монстров. Даже ИС-4 теперь уже казался устаревшим: по планам на вторую пятилетку 40-х годов, с 1948 года предполагалось выпускать по 2760 тяжёлых танков нового типа (ИС-7) в год. К слову, «Объект 260» оказался далеко не самым тяжёлым и сильно вооружённым. В Челябинске работали над проектом тяжёлого танка «Объект 705», самая его тяжёлая версия должна была иметь пушку калибра 152 мм, а боевая масса составляла бы 100 тонн. Помимо танков, прорабатывались еще и самоходные установки на базе ИС-4 и ИС-7 с длинноствольными орудиями калибра 152 мм.

Вреда вся эта бурная деятельность нанесла ничуть не меньше, чем разработка стальных монстров весной-летом 1941 года. Дело дошло до изготовления опытных образцов ИС-7, хотя на запуск крупной серии правительство всё же не решилось. Безусловно, танк получился выдающийся, но слишком тяжёлый. 18 февраля 1949 года постановлением Совета Министров СССР № 701–270сс разработку и производство тяжёлых танков массой более 50 тонн прекратили. Вместо них началась разработка тяжёлого танка, более известного как ИС-5. Позже его приняли на вооружение как Т-10.

Трагизм ситуации состоял в том, что четыре года для советского танкостроения прошли в значительной степени впустую. Единственный достойный противник для ИС-7 всё это время стоял на музейной площадке в Кубинке. Что же касается бывших союзников по Второй мировой вoйне, то они разработку своих бронированных монстров после вoйны свернули. Воевать перспективным советским тяжёлым танкам было попросту не с кем.