Последний довод королей: Как устроена дура

Пуля современного стрелкового оружия происходит от шариков, которые древние воины метали из простого, но весьма эффективного устройства — пращи. Как известно, щуплый и низкорослый Давид победил огромного и мощного Голиафа с помощью камня, пущенного из пращи.

Когда был изобретен порох и появились первые пушки, их ядра делали из камня, позднее — из чугуна. Первые ружья изначально заряжались круглыми свинцовыми пулями. Изготавливали их просто — в земле делали канавку, куда заливали расплавленный свинец. Свинцовый пруток рубили на кусочки и придавали им форму шара, катая между двумя чугунными пластинами. Калибры ружей в те времена определялись не миллиметрами или долями дюйма, как сегодня, а количеством пуль, которые можно отлить из одного фунта свинца (454 г). Эта традиция сохранилась в охотничьих ружьях — «16-й калибр» означает, что из одного фунта свинца получится 16 пуль.

Вплоть до второй трети XIX века иной пули мир практически не знал, хотя уже в XV веке она мало удовлетворяла стрелков. Было сделано немало попыток придумать что-то более совершенное. Пуля была главным препятствием в увеличении скорострельности и дальнобойности ружей, их меткости: свинцовый шарик на дистанции 300 м давал отклонение до 2 м.

Для повышения меткости уже в 1615 году появились ружья с нарезными стволами, которые заставляли пулю вращаться, что обеспечивало существенное увеличение и меткости, и дальности стрельбы. Однако для такого ружья нужно было делать пули меньшего диаметра, чем диаметр канала ствола, а опустив в ствол, ударами молотка по шомполу расширять ее. При этом пуля деформировалась, что влияло на точность стрельбы и дальность полета.

Конечно, конструкторская мысль не стояла на месте, но существенных преимуществ эти изобретения по сравнению с простой шарообразной пулей не давали. Выигрыш в одном приводил к еще бОльшим потерям в другом.

В 1848 году французский капитан Минье находит воистину гениальный выход. Что если расширять пулю — причем не шарообразную, а продолговатую — будут сами пороховые газы? В донышко пули он вставил медный колпачок, при выстреле удар пороховых газов загонял его в мягкий свинец подобно клину. Пуля расширялась и плотно прижималась к нарезам. Винтовка Минье заряжалась так же легко, как и гладкоствольное ружье, но втрое превосходила его по силе боя.

Но пуле Минье была уготована недолгая жизнь. Довольно скоро оружейники стали использовать изобретенный в начале XIX века унитарный патрон — металлическую гильзу для заряда пороха, в которую сверху вставлялась пуля. Стало возможным заряжать винтовку не с дула, а с казенной части. Стал применяться затвор, отпиравший и запиравший канал ствола. Гильза, расширяясь при выстреле, плотно прижималась к стенкам канала и предотвращала прорыв газов назад.

Теперь оказалось достаточным сделать казенную часть ствола, где помещается патрон, чуть больше по диаметру, а нарезы сдвинуть чуть дальше. При выстреле пуля, начиная движение в стволе, сама врезается в нарезы.

Так появился всем нам знакомый патрон с удлиненной пулей. Кстати, если измерить точным инструментом диаметр пули калибра 7.62 мм, то можно с удивлением обнаружить, что он равен не 7.62 мм, а 7.92 мм. На самом деле калибр определяется не диаметром пули, а диаметром канала ствола по выступам нарезов: он-то и составляет 7.62 мм. 0,3 мм разницы обеспечивают вращение пули по нарезам. Поэтому утверждения, что калибр советской трехлинейки был 7.62 мм, а немецкой — 7.92 мм, могут выглядеть странно, но объясняются различиями в определении калибра. В некоторых странах он определяется как расстояние между полями нарезов (наименьший диаметр канала ствола), в других как расстояние между доньями нарезов (наибольший диаметр).

Если для круглой пули вращение в полете желательно, то для продолговатой — обязательно. Такая пуля, будучи выпущенной из гладкоствольного ружья, сразу же начинает кувыркаться и рыскать. Попасть ею в цель еще сложнее, чем круглой. Поэтому продолговатые пули в армейских гладкоствольных ружьях не нашли применения, хотя такие попытки предпринимались неоднократно. Причина рысканья и кувыркания пули в том, что центр приложения аэродинамических сил (центр давления) и центр тяжести не совпадают (обычно по технологическим причинам). Возникают пары сил, которые и опрокидывают пулю, заставляют ее рыскать. Вращение же пули делает ее своего рода гироскопом, и, как любой гироскоп, она сохраняет свое положение в пространстве неизменным — носиком вперед.

Чем меньше эксцентриситет (расстояние между центрами тяжести и давления) пули, тем точнее она попадает в цель (специалисты говорят: «кучность выше»). А это главная забота тех, кто разрабатывает патроны. Наиболее удачные по конструкции патроны сохраняются на вооружении много десятилетий, переходя от одного образца оружия к другому. К примеру, пуля знаменитого пистолета Маузер калибром 7.63 мм, появившаяся еще в конце XIX века, использовалась потом в советском пистолете ТТ, автоматах ППД, ППШ, ППС и целом ряде других пистолетов. Да и своей популярностью в мире пистолет ТТ во многом обязан удачному выбору патрона.

В конце XIX века в боевом стрелковом оружии наметилась революция: переход от черного дымного пороха к бездымному. Калибр оружия при этом уменьшился (6,5−8 мм вместо 10−12 мм). Чтобы улучшить баллистические характеристики пуль, выпущенных из такого оружия, их стали покрывать металлической оболочкой. Однако при этом выяснилось, что новые мелкокалиберные оболочечные пули обладали слишком слабым останавливающим действием, пробивая противника навылет и оставляя аккуратные входное и выходное отверстия. Способ решения этой проблемы в середине 1890-х приписывают капитану Клэю из британского арсенала Дум-Дум недалеко от Калькутты, который занимался разработками пуль калибра .303 для винтовки Ли-Метфорда. Вопреки широко распространенному мнению, Клэй не стал делать крестообразных нарезов (они появились позже как дешевый способ изготовления экспансивных пуль в полевых условиях), а предложил просто отпилить у пули нос, в результате чего она стала полуоболочечной. Попав в тело, такая пуля деформировалась, «раскрываясь» и отдавая всю свою энергию. Пробивное действие пули при этом уменьшилось, а останавливающее — возросло. Название арсенала прижилось и стало нарицательным для экспансивных («раскрывающихся») пуль.

При попадании в мягкие ткани экспансивная пуля наносила тяжелейшие ранения. По этой причине уже через несколько лет на первой Гаагской мирной конференции в 1899 году раскрывающиеся и деформирующиеся в человеческом теле пули были запрещены для военного применения. IV Гаагская конвенция в 1907 году подтвердила запрет, однако во время последующих войн многие страны неоднократно «забывали» о нем.

Экспансивные пули широко используются и сейчас — не в военных конфликтах (это по-прежнему запрещено), а в качестве охотничьих боеприпасов. Кроме того, экспансивные пули широко применяются в полицейском оружии: высокое останавливающее действие сочетается с низкой вероятностью поражения «навылет» при попадании в цель (это уменьшает риск поражения случайных прохожих).

Томпаковая или мельхиоровая оболочка выполняет еще одну роль — обеспечивает неизменную геометрическую форму пули при ношении патронов в подсумках, а также в момент заряжания, что стало особенно важным для многозарядных винтовок. Кроме того, исключалось загрязнение нарезов канала ствола свинцом и срыв пули с нарезов. Да и пробивная способность пули в твердой оболочке оказалась выше, нежели простой свинцовой. Та же Гаагская конвенция, исходя из принципов гуманизма, запретила употреблять на фронте пули, не имеющие твердой оболочки. Этот запрет (редкий случай) неукоснительно выполняется всеми странами вот уже сто лет. Правда, причина не в том, что все прониклись принципами гуманизма, а в том, что оболочечная пуля лучше выполняет свое основное предназначение — убивать.

С появлением на полях сражений Первой мировой войны бронеавтомобилей потребовались пули, способные пробивать броню. Прочности томпаковой или мельхиоровой оболочки стало недостаточно. Тогда внутрь пули вложили стальной сердечник. Свинец в пуле постепенно стал превращаться из основного материала в средство утяжеления. Чем тяжелее пуля, тем большую кинетическую энергию она имеет. При встрече с броней оболочка разрушается, а твердый стальной сердечник пробивает ее (свинец в головной части пули в некоторой степени препятствует соскальзыванию сердечника в сторону при встрече пули с броней не под прямым углом). Сердечники отличаются размерами, степенью заостренности и формой — от простых цилиндров до сложных веретенообразных. Кроме стали применялись и более твердые материалы (например, немцы использовали карбид-вольфрамовый сердечник).

Бронебойная пуля пробивала броню, но тем ее действие и ограничивалось. Нужны также были пули, которые могли бы поджигать легко воспламеняемые материалы. Так появились зажигательные и бронебойно-зажигательные пули. Первые содержали в головной части зажигательный состав, обычно белый фосфор, и хорошо действовали по незащищенным броней целям — деревянным домам, соломенным крышам, стогам сена. При попадании пули ее оболочка разрушалась, а зажигательный состав воспламенялся от соприкосновения с воздухом и поджигал цель. При попадании в человека пуля раскрывалась как цветок, аналогично экспансивным, да еще в рану попадал весьма ядовитый фосфор. Но уже шла Первая мировая война, и меткое замечание итальянского генерала Дуэ: «...все ограничения, все международные соглашения, которые могут быть установлены в мирное время, будут сметены как сухие листья ветром войны» — оказалось пророческим. Бронебойно-зажигательные пули были устроены аналогично бронебойным, но либо в головной, либо в донной части имели еще и зажигательный состав. Такие пули предназначались в первую очередь для стрельбы по топливным бакам машин.

С появлением пулеметов, стрельбу которых требовалось постоянно корректировать, понадобились пули, траектория которых была бы видна, — трассирующие. В оболочке помимо свинца помещается открытый сзади контейнер с пиротехническим составом. При выстреле состав поджигается пороховыми газами и горит ярким огнем красного, зеленого, желтого или синего цвета. Горит он всего 2−3 секунды, но при скорости 900 м/с это около 2 км. Светящийся след такой пули хорошо заметен даже днем, но не самому стрелку (он смотрит ей точно вслед), а находящемуся сбоку командиру или помощнику.

Второе предназначение трассирующих пуль — целеуказание. Командир отделения всегда имеет один магазин, снаряженный лишь трассирующими патронами. Несколько длинных очередей трассирующими пулями по отдельно взятой цели — и все стрелки отделения переносят огонь на эту цель.

Существуют и довольно экзотические пули, например пристрелочные. При ударе такой пули о поверхность она взрывается, выбрасывая хорошо заметное издали белое облачко дыма. Оно точно указывает, куда попала пуля (трассирующая пуля хорошо показывает направление полета, но не точку попадания). Пристрелочная пуля имеет внутри простейший взрыватель в виде инерционного ударника, капсюля с некоторым количеством взрывчатки и небольшого количества дымообразующего пиротехнического состава. Боевого значения эти пули не имеют, поскольку заряд взрывчатки очень мал и мелкие осколки оболочки не могут причинить серьезных ранений. Как правило, такие пули используются при обучении артиллерийских офицеров на миниатюр-полигонах, где на небольших расстояниях установлены учебные макеты танков, машин, зданий. Разрыв такой пули имитирует разрыв артиллерийского снаряда, и офицеры учатся определять дальность, отклонения разрывов от цели и вносить поправки.

Как правило, пистолетные пули — либо просто оболочечные/полуоболочечные, либо имеют внутри стальной сердечник для повышения пробивной способности. Иногда можно встретить пистолетные трассирующие пули и даже совсем экзотические — бронебойно-зажигательные. Но они предназначаются для стрельбы из пистолетов-пулеметов на дальности, превышающие обычную дистанцию стрельбы из пистолетов или револьверов.

Существенное отличие пистолетных пуль от винтовочных — их форма. От винтовочной или автоматной пули требуется большая дальность полета, а значит, хорошая аэродинамика. Заостренность пули обеспечивает ей и значительную проникающую способность на дальних дистанциях. От пистолетной же пули требуется высокая останавливающая способность и быстрое выведение противника из строя (хотя бы на несколько секунд). И если в дальнобойном стрелковом оружии на протяжении последних 150 лет мы наблюдаем устойчивую тенденцию к уменьшению калибров (винтовка Пибоди-Мартини обр. 1869 года — 11.43 мм, автомат АК-74 образца 1974 года — всего лишь 5.45 мм), то калибры пистолетов и револьверов практически не меняются. Многие исследователи считают минимально целесообразным калибр 9 мм. Распространенный калибр 7.62 мм, по их мнению, по причине слабого останавливающего действия пули недостаточен.