Гром небесный: секретный заказ Сталина, перевернувший ход войны

Иосиф Виссарионович умел учиться на своих ошибках. Сразу же после падения Севастополя Сталин назначает начальником Центрального артиллерийского КБ (ЦАКБ) самого талантливого советского конструктора артиллерийских систем генерал-лейтенанта Василия Гавриловича Грабина и поручает ему разработку принципиально новых систем вооружения для сухопутных войск, флота и авиации.

В частности, Грабину было приказано создать две уникальные системы сверхмощных орудий — триплекс и дуплекс. Триплекс должен был состоять из 180-мм дальнобойной пушки, 210-мм гаубицы и 280-мм мортиры, которые позже получили индекс С-23, С-33 и С-43 (Буква «С» означала «Сталин»). Триплексом комплекс назвали потому, что все три системы должны были иметь разные стволы, но одинаковые лафеты и дополнительное оборудование. Аналогичная система дуплекс (210-мм пушка С-72 и 305-мм гаубица С-73) также должны были иметь единый лафет.

Впервые для установки системы собой мощности не нужно было рыть большой котлован для большого металлического основания. Все орудия перевозились на колесном ходу с небывалой для того времени скоростью — до 35 км/ч. Время перехода из боевого в походное положение у триплекса составляло 30 минут, у дуплекса — 2 часа (у аналогичных зарубежных систем — от 6 до 24 часов). Стрельба производилась с грунта без проведения сложных инженерных работ.

Стволы орудий имели высокую баллистику при сравнительно малом весе — это достигалось за счет особого способа скрепления внутренних труб и кожухов. Наиболее интересны противооткатные устройства, состоявшие из гидравлических компрессоров, накатников и оригинальной конструкции сошников. Лучшие в мире пушки такого класса — немецкие и чешские — имели очень сложную систему двойного отката. Грабин же ухитрился воспроизвести обычную схему, как у полевых пушек.

Вес триплекса как в боевом, так и в походном положении составлял 19−20 тонн, а более массивные орудия дуплекса в походном положении разбирались на три части весом по 23−24 тонн каждая.

Казалось, все идет прекрасно, и в середине 1950-х годов Советская армия должна была получить первые серии орудий триплекса и дуплекса. Но тут вмешался так называемый человеческий фактор. Своими успехами в разработке орудий Грабин еще в ходе войны нажил себе непримиримых врагов-конкурентов.

Этими врагами были конструкторы-артиллеристы Иванов и Петров, а главное — нарком вооружений Дмитрий Устинов. Наконец, в конце 1940-х годов в числе недоброжелателей Грабина оказался и сам Берия, который считал, что артиллерия уже отжила свое. Здесь мы говорим не о Берия — чекисте, а о Берия — руководителе атомного проекта и кураторе работ над баллистическими, зенитными и крылатыми ракетами.

Конечно, потребовать у Сталина закрыть ЦНИИ-58 (переименованное ЦАКБ) или тем более арестовать его руководителя не могли ни Устинов, ни Берия. Но саботировали работу над орудиями триплекса и дуплекса они великолепно. Для Грабина наступила черная полоса.

В большинстве стран мира для орудий большой мощности было принято картузное заряжание (метательный заряд помещался в тряпочной оболочке). Лишь германские конструкторы с начала ХХ века шли по другому пути и применяли раздельно-гильзовое заряжение (заряд помещался в металлическую гильзу).

Картузное заряжание имело много недостатков: сложный процесс заряжания и хранения боеприпасов, серьезные проблемы с обтюрацией пороховых газов. Во время Ютландского боя британские линейные крейсеры один за другим взлетали на воздух из-за возгорания тряпочных картузов, в то время как на германских кораблях, получавших аналогичные повреждения, заряды в гильзах упорно не желали воспламеняться. В Великую Отечественную войну свыше 95% отечественных орудий и 100% германских (кроме трофейных) имели гильзовое заряжание.

Единственным преимуществом картузного заряжания оставался небольшой выигрыш в стоимости выстрела. Именно этим не преминули воспользоваться недруги Грабина (естественно, он создал системы триплекс и дуплекс с гильзовым заряжанием). Они развернули кампанию против конструктора: мол, не ценит народные деньги.

Ранее в подобных случаях волевой Василий Гаврилович шел лично к Сталину и доказывал свою правоту. Но тут он уступил и согласился переделать свои системы под картузы. На деле это обернулось тремя годами потерянного времени — пришлось вносить изменения в конструкцию стволов орудий, изготавливать их заново и вновь проводить заводские, полигонные, а затем и войсковые испытания.

Только в конце 1950 года первое картузное орудие — 180-мм пушка С-23 — прошла заводские испытания на Ржевке, июле 1951 года сделала 155 выстрелов в Туркестанском ВО, а в январе-феврале 1952-го — 70 выстрелов в районе станции Ага Забайкальской железной дороги.

К этому времени ЦНИИ-58 завершил технические проекты 210-мм гаубицы С-33 и 280-мм мортиры С-43 картузного заряжания, и заводу №221 («Баррикады») была заказана опытная серия из семи пушек С-23 и опытные образцы 210-мм гаубицы С-33 и 280-мм мортиры С-43.

К концу 1955 года орудия прибыли из Сталинграда в Москву — как раз к началу знаменитого хрущевского гонения на артиллерию. Было решено гаубицы С-33 и мортиру С-43 на вооружение не принимать, а выпущенные 180-мм пушки С-23 оставить на вооружении, но впредь не производить. Несколько раз пушки С-23 проходили на парадах по Красной площади, вызывая восхищение москвичей и удивление западных военных атташе.

Еще более трагично сложилась судьба дуплекса. С 26 мая 1956 года по 13 мая 1957 года на полигоне Ржевка проходила испытания 305-мм гаубица С-73 с картузным заряжанием. Судя по отчету, гаубица стреляла отлично, но руководство полигона было настроено к ней крайне недоброжелательно. Не найдя ни одного недостатка в ходе испытаний, начальник полигона генерал-майор Бульба придрался к низкой проходимости крана АК-20, без которого невозможно перевооружение системы, и постановил «качающуюся часть гаубицы наложить на артсамоход типа объекта 271».

Более безграмотное решение трудно придумать. Ведь в финскую и Великую Отечественную войны СССР остался без 305-мм гаубиц особой мощности из-за такой же ошибки Тухачевского, потребовавшего переделать разборный буксируемый дуплекс Б-23 (305-мм гаубица и 203-мм пушка) в самоходные установки СУ-7. Работы шли с 1931 года по апрель 1938-го, после чего выяснилось, что 106-тонный самоход СУ-7 не держат мосты и установка не перевозится по железной дороге.

В итоге работы пришлось прекратить. Только после огромных и неоправданных потерь в финскую войну у нас приступили к работам над буксируемой разборной 450-мм гаубицей Бр-23, но завершить их помешала война.

Аналогична и судьба самого «объекта 271». Артсамоход, созданный под 406-мм пушку СМ-54, был чудовищным монстром, который не мог пройти через обычные мосты или под линиями электропередач, не вписывался в улицы городов, туннели под мостами, не мог перевозиться на железнодорожной платформе. По этим причинам он так и не был принят на вооружение.

В случае «выхода из строя крана АК-20» можно было в состав батареи С-73 ввести один, два или даже четыре запасных крана. Если плоха проходимость крана, то его элементарно можно поставить на шасси арттягача или танка. А вот если выйдет из строя двигатель артсамохода, что делать с монстром?

Как мог генерал-майор технической службы не понять, что С-73 — это не полковая и не дивизионная пушка, обязанная сопровождать наступающую пехоту, а штучное орудие! Пятьдесят 305-мм гаубиц могли за пару недель обратить в руины все ДОТы линии Маннергейма. Красная армия нуждалась как минимум в 100 таких орудиях.

Тем не менее Грабину пришлось вновь уступить генералам из ГАУ и заняться гигантскими самоходными артиллерийскими установками. На базе С-72, С-73 и С-90 в 1954—1955 годах в ЦНИИ-58 был разработан «Большой триплекс» — 210-мм пушка С-110А; 280-мм пушка-гаубица С-111А и 305-мм гаубица на едином самоходном лафете. Технический проект был направлен в Министерство оборонной промышленности 31 декабря 1955 года. Тут и подоспело постановление Хрущева о прекращении работ над тяжелой артиллерией.

Формально Хрущев был прав — куда самым мощным орудиям Грабина против 50-мегатонной водородной бомбы и межконтинентальной ракеты Р-7! Но именно огромное разрушительное действие водородной бомбы исключило возможность ее применения.

Зато в локальных войнах второй половины ХХ века роль тяжелой артиллерии намного возросла по сравнению с войнами 1930-х годов и Второй мировой. В таких конфликтах, как, например, на Синайском полуострове, в Ливане, во время артиллерийских дуэлей между Северным и Южным Вьетнамом; в ходе «первой социалистической войны» между КНР и ДРВ, тяжелая артиллерия была единственным применяемым видом оружия.

В ходе локальных конфликтов пушки советского производства оказывались под огнем американских орудий, находившихся вне досягаемости их огня. По указанию ЦК КПСС на заводе «Баррикады» срочно приступили к восстановлению производства С-23. Сделать это было весьма непросто, поскольку значительная часть документации и технического оборудования была утеряна. Тем не менее коллектив завода успешно справился с поставленной задачей, и к 1971 году было изготовлено двенадцать 180-мм пушек С-23. К ним был разработан и запущен в серию активно-реактивный снаряд ОФ23 с дальностью 43,8 км.

Это были последние пушки великого артиллерийского конструктора Василия Грабина.