Невероятный военный проект: как СССР спрятал сверхсекретную базу в настоящем айсберге

Неудивительно, что одновременно с появлением первых атомных субмарин в СССР и США активизировались океанологические исследования. Все более совершенное оборудование устанавливалось на все новые и новые суда, спускавшиеся на воду и глубоко под нее. В 1958 году американский ВМФ даже приобрел у швейцарского ученого Огюста Пиккара самое глубоковод­ное научно-исследовательское судно того времени. Батискаф Trieste исследовал недоступные ранее районы океана, включая Марианскую впадину. Почти так же стремительно создавалась карта морского дна и в СССР.

До сих пор основным инструментом навигации на больших глубинах остаются инерциальные системы на основе гироскопов, как традиционных, так и современных лазерных. Такие же точные, надежные системы используются и в самолетах, и в системах наведения баллистических ракет. Но со временем даже они накапливают погрешность и нуждаются в периодической привязке к реальным координатам и внесении корректив. Баллистические ракеты делают это по звездам, самолеты – по радиомаякам. Крылатые ракеты используют детальные трехмерные карты, сравнивая их с данными бортового высотомера. Аналогично действуют и подводные лодки, прощупывая эхолотом профиль дна и сравнивая его с имеющимся на картах данного района. Именно эти карты и поставляли военным научно-исследовательские суда.

Технология прекрасная, но у нее есть один недостаток: как только включается эхолот, услышать его можно за многие километры, что быстро демаскирует подлодку. Поэтому для ядерных ракетоносцев начали разрабатываться новые системы ориентации на основе магнитного поля Земли, своеобразные сверхточные электронные компасы. Но для их работы нужны были уже новые данные – точные карты геомагнитных аномалий, сверхточные координаты магнитных полюсов Земли. Как известно, они не совпадают с географическими и, мало того, постоянно перемещаются. Тогда, в 1950-х, Северный геомагнитный полюс находился глубоко на территории Канады. Понятное дело, что в разгаре холодной вoйны доступ к нему советским специалистам был закрыт. Но на юге был еще один полюс.

Надо сказать, что фишку с магнитной навигацией советские ученые просекли первыми. Поэтому, когда сверхдержавы начали соперничество со строительством баз поближе к Южному географическому полюсу, победа досталась американцам довольно легко. Однако в качестве утешительного приза СССР незаметно забрал себе геомагнитный полюс: в 1957 году ударными темпами здесь построили антарктическую станцию «Восток» – до сих пор одну из самых труднодоступных на континенте. Само существование в регионе с рекордно низкими температурами (в 1983 году столбик термометра за бортом станции опускался до –89,2 °С) было подвигом. Но дело того стоило: советские подводники получили доступ к точнейшим координатам Южного геомагнитного полюса.

В Пентагоне достаточно быстро разобрались, в чем дело, но было поздно. «Восток» уже стоял на месте, и представителей враждебных стран к магнитному полюсу не допускали и на пушечный выстрел. Ближайшей к нему оказалась американская станция Мак-Мердо, расположенная на краю моря Росса, ключевого для экосистемы Антарктики. Много лет этот район пытались объявить морским заповедником, но предложения неизменно наталкивались на противодействие со стороны СССР и Китая. Именно здесь эти страны добывали редкую и ценную «масляную рыбу» – антарктического клыкача. Высказывались подозрения, что под видом нескольких рыболовных траулеров Советский Союз и Китай держат в море Росса разведывательные корабли, следящие за всем происходящим в окрестностях базы Мак-Мердо.

Так или иначе, но необычно возросшая транспортная активность не прошла мимо внимания советских военных аналитиков. Тщательное изучение разведданных заставляло сделать чрезвычайно тревожный вывод: возможно, для вытеснения Советов с Южного геомагнитного полюса готовится экспедиционный корпус. Потеряв доступ к его изменчивым координатам, советские атомные лодки, до того времени безнаказанно сидевшие у берегов США, вынуждены были бы уйти в более безопасные воды. Незаметная спец­операция на далеком континенте грозила нарушением стратегического баланса во всем мире.

Открыто послать флот в море Росса СССР не мог: стране нечего было противопоставить авианосным группировкам США и стран НАТО. Вместо этого на свет родился невероятно смелый план, и в обстановке полной секретности к прибрежной станции «Мирный» потянулись суда ледового класса во главе с дизель-электроходами «Обь» и «Эстония». Караван был доверху гружен сверхсекретным оборудованием. СССР готовился реализовать свой «асимметричный ответ» и начать строительство уникальной базы в толще прибрежного льда. Искусственный айсберг должен был разместить казармы специальных сил и базу подводных лодок, запасы топлива и боеприпасов – и собственные судовые двигатели.

Технология скоростного строительства во льду была разработана в подмосковном НИИ термодинамики и кинетики химических процессов совместно с НИИОСП, ведущим институтом в области сложных оснований, фундаментов и подземного строительства. Помещения и коридоры плавучей базы формировали, плавя лед узконаправленными потоками перегретого воздуха и незаметно сливая образующуюся воду в океан. Внутри на некотором расстоянии от ледяных стен устанавливались теплоизолированные деревянные стены – здесь инженерам пригодился богатый опыт строительства в усло­виях вечной мерзлоты. Невероятной твердый слой льда и громадная масса айсберга обещали надежную защиту от практически любых средств, доступных противнику, помимо наиболее мощных ядерных зарядов.

Осенью 1963 года, как только неподалеку от станции «Мирный» появилась серия трещин, на лед вышли советские гляциологи. Среди готовых отколоться айсбергов был выбран гигант, подходящий для строительства базы, с массивной плотной подводной частью и плоской верхней поверхностью для обустройства взлетно-посадочной полосы. В обстановке полной секретности на него с советских траулеров были сгружены запасы антарктического авиатоплива и необходимое навигационное оборудование, начались пробные полеты самолетов Ил-14 со станции «Мирный». Работа шла в авральном режиме: Карибский кризис грозил перерасти в полномасштабный конфликт. Советские подводники не могли остаться без навигационных систем, и работа специалистов в районе Южного магнитного полюса нуждалась в прикрытии военных.

Как незадолго до того американская военная активность в море Росса не ускользнула от советской разведки, так и советская на сей раз была замечена американцами. Получить точного подтверждения они не могли: разведывательных спутников еще не было, а дальности высотных самолетов U-2, стартовавших с аэро­дромов в Австралии, до станции «Мирный» не хватало. Тем не менее благополучное разрешение Карибского кризиса снизило накал противостояния. Строительство было далеко от завершения, когда стороны начали долгие трудные переговоры. Ситуации в Антарктиде была посвящена работа отдельной секретной комиссии.

Заключительная встреча дипломатов и военных состоялась на станции «Мирный». 5 ноября 1964 года здесь приземлился американский военно-транспортный самолет C-130 Hercules с делегацией во главе с контр-адмиралом Джеймсом Риди. По результатам переговоров стороны договорились о выводе военных и боевой техники с территории Антарктиды и об организации взаимных инспекций. Страны декларировали полный отказ от любых попыток захвата антарктических станций и территорий.

Чтобы как-то объяснить экзотический визит одного из руководителей американского военно-морского флота на советскую полярную станцию, в мировой прессе опубликовали короткую новость о проведении международных исследований, для которых, дескать, контр-адмирал отобрал на острове Фулмар 40 пингвинов Адели. Кажется невероятным, но эта история тогда удовлетворила всех – а сам Джеймс Риди уже летом 1965 стал командующим Седьмым флотом ВМФ США.

В течение короткой навигации все ценное оборудование и военные специалисты были сняты с айсберга и вывезены. Недостроенную базу отбуксировали подальше в океан. Советские боевые корабли сопровождали айсберг, пока тот не растаял настолько, что специалисты противника не смогли бы восстановить никаких деталей секретных технологий. Несмотря на официальные заверения, лов антарктического клыкача в море Росса двумя – теперь уже российскими – траулерами продолжается до сих пор.