Может ли танк эффективно сражаться в городской черте: факты реальной истории

Но танки воюют не только друг с другом. Намного важнее сопровождение и поддержка пехоты. И тут мощное 122-мм орудие было как нельзя кстати. Фугасное действие крупнокалиберного снаряда не оставляло шансов вражеской пехоте, сильная взрывная волна и широкий разлет осколков позволяли легко давить огневые точки неприятеля и разрушать укрепления. В Сталинграде регулярно встречались эпизоды напряженных боев за дом в три-четыре этажа – с артиллерийской подготовкой, десятками штурмов и нулевыми для атакующих результатами. ИС-2 же мог выехать на прямую наводку и тремя точными выстрелами по перекрытиям обрушить целую секцию, похоронив заживо обороняющуюся пехоту. Бронеколпак немецкого пулеметного дота, неуязвимый для 85-мм пушки Т-34, ИС-2 легко проламывал с первого попадания.

Крупные калибры советской бронетехники не исчерпывались тяжелыми танками. На базе ИС производились самоходные орудия ИСУ-122, ИСУ-122С и ИСУ-152 со 122-мм и 152-мм орудиями. Основным отличием была замена танковой башни на более просторную, но неподвижную рубку. Ее пространство использовалось для установки более мощного орудия или для хранения чуть большего количества снарядов. Последнее было хорошим подспорьем в условиях городских боев с крайне высоким расходом боеприпасов – воюющий на улицах ИС-2 мог легко тратить по 2–3 боекомплекта в сутки.

Появление крупных калибров имело смысл, потому что 1945-му предстояло стать годом городских боев. Причиной тому стала высокая урбанизированность Германии и вытекающая из нее оборонительная стратегия немцев. Стремительно теряя почву под ногами, они ухватились за идею фестунгов, или городов-крепостей. На их роль выбирались крупные города с кирпичными заводскими постройками или старыми домами с толстыми стенами. Фестунг заранее укрепляли баррикадами, траншеями и бетонными бункерами, создавали запасы провизии и боеприпасов. В случае продвижения противника гарнизон не отступал вместе с линией фронта, а оставался внутри, отчаянно сражаясь за каждый метр. Обороняющие город-крепость не имели шансов на деблокирование, но при этом выполняли важную задачу.

Фестунги всегда стояли на пересечении удобных линий снабжения – железных или автомобильных дорог. Советские войска обходили город-крепость и продвигались дальше, но их наступательный порыв слабел с каждым шагом. За любой армией Второй мировой всегда следовали колонны снабжения, численно превышающие воюющие части. На каждый танк требуется десяток грузовиков с горючим, запчастями и боеприпасами. Меньше грузовиков – слабеет ударная сила, замедляется продвижение. С потерей темпа растут шансы попасть под успешный контрудар. Через районы уличных боев нельзя пустить колонны грузовиков и эшелоны с боеприпасами, поэтому приходилось прокладывать маршруты в обход городов-крепостей, по проселочным дорогам с меньшей пропускной способностью. Ручейки снабжения становились тоньше – фестунг влиял на положение на фронтах одним фактом своего существования.

Кроме того, на окружение и штурм городов-крепостей отвлекались значительные силы, которые не могли участвовать в наступлении. В лучшем случае речь шла о стрелковом корпусе, обильно снабженном артиллерией и танками. При штурме же крупного фестунга наряд сил становился еще больше – так, Кенигсберг отвлек более 130 тыс. человек, 5 тыс. орудий и минометов и 500 танков.

Укреплялись города-крепости усердно и со знанием дела. Простым, но эффективным средством была, например, противотанковая баррикада. Поперек улицы возводился каркас из рельсов или брусьев глубиной 4 и высотой 2 м. Затем следовало заполнение спрессованной землей и камнями, и в результате получалось непреодолимое для танков препятствие, выдерживающее попадания 122-мм снарядов. От саперов осажденные защищали баррикады пулеметным и минометным огнем, а улицы, не перекрытые такими укреплениями, вели к позициям противотанковых орудий. Недостатка в артиллерии у гарнизонов фестунгов не было. У отступающих немцев было мало горючего, поэтому пушки часто бросали по пути, после чего коменданты городов-крепостей тут же забирали их к себе.

Ликвидировать неприступные города-крепости одними лишь самопожертвованием и отвагой было нельзя. К счастью, к 1945 году промышленность СССР работала в полную силу, и нашим было чем ответить. Визитной карточкой РККА и настоящим козырем стали артиллерия и танки: теперь советские дивизии могли концентрировать по 200 стволов на километр фронта, насылая на неприятеля огненные шквалы. Используемые массово танки прокладывали дорогу пехоте, буквально проламывая дыры в немецкой обороне.

Из атакующей пехоты организовывали штурмовые группы. На 1945 год они не были чем-то новым, но теперь их следовало приспособить к городским боям. Обычно группа состояла из 30–40 бойцов с автоматическим оружием. Их усиливали саперами, огнеметчиками, 45-мм или 76-мм орудиями, а также танками ИС-2 или Т-34. Штурмовиков щедро снабжали гранатами или бутылками с горючей смесью. Неожиданной находкой стала гаубица образца 1909–1930 годов, разработанная еще во времена Первой мировой. Это было единственное орудие калибра 152 мм, которое можно было перекатывать вручную. Преимущество, сыгравшее важную роль на городских улицах, теснота которых резко усложняла применение артиллерийских тягачей. Ценились и тяжелые минометы: всего одна 160-мм мина могла полностью обрушить небольшой немецкий дом.

Основой выживаемости танков в городе стало взаимодействие с пехотой. Немцы разработали фаустпатрон – смертельное на ближней дистанции оружие кумулятивного действия. Спасти от спрятавшегося в городских обломках «фаустника» могла лишь группа внимательных автоматчиков, неизменно сопровождавшая каждый танк. Для городских боев танкисты разработали схему «елочка». Два танка прижимались к краям улицы, и каждый держал под прицелом противоположную сторону – так был больше сектор обстрела. Эта пара продвигалась вперед, поддерживаемая еще двумя танками, остававшимися позади – на случай внезапного появления противника над головами первой двойки. И все танки, разумеется, дополнительно прикрывались пехотой.

Все это не давало фаустпатронам стать неким абсолютным оружием – доля потерь от их огня, как правило, не превышала 30%. Правда, новое оружие действовало психологически. Впечатленные танковые экипажи пытались монтировать на машины сетки, призванные вызвать преждевременный выброс кумулятивной струи, но тщетно: устройство не помогало. Самым надежным способом обезопасить себя от фаустпатрона по-прежнему оставалось грамотное взаимодействие с пехотой.

Советское командование отлично усвоило опыт Сталинграда: бои за промышленный район были одними из самых напряженных. Корпуса заводов становились жерновами гигантской мясорубки, способной перемолоть целые подразделения без внятного результата. В январе 1945 года Красная армия столкнулась с индустриальным массивом, перед боями в котором грозили померкнуть все ужасы Сталинграда. Силезский промышленный район представлял собой группу плавно перетекавших друг в друга промышленных городов – грандиозная промзона размерами 40 х 60 км.

Маршал Конев не испытывал желания штурмовать этот непроходимый лес фабричных труб и принял нетривиальное решение – не окружать противника, а позволить немцам уйти. Советские войска окружили район лишь частично, оставив неприятелю коридор для выхода. Затем они начали относительно мягко, но настойчиво давить на немцев: никто не собирался позволять противнику отступать в полном порядке. В итоге к 29 января Силезский промышленный район неповрежденным попал в руки русских, а неприятель ушел, побросав большую часть техники и артиллерии.

Но Силезия стала исключением, которое не могло повториться, – после ее потери немцы остались без львиной доли промышленности и без 60% угля. Это значило гарантированное поражение в войне. Теперь они могли надеяться лишь на концепцию городов-крепостей и покидать укрепленные позиции не торопились. Не собиралась им позволять это делать и Красная армия: любые прорвавшиеся войска могли усилить гарнизон Берлина, тщательно готовящегося к обороне.

Какие-то фестунги уничтожались относительно легко. Кенигсбергу не помогла даже поддержка кораблей немецкого флота: его красиво взяли за несколько дней. Другие сопротивлялись дольше и яростней: ставшая символом городских боев 1945 года Познань держалась месяц. Кюстрин сражался два.

В Кюстрине сходились ключевые коммуникации – семь железных дорог и шоссе «Рейхштрассе № 1», ведущее прямо к Берлину. Но главное – город стоял у слияния рек Варта и Одер и защищал важнейшие мосты. Завладев ими, советские войска получат прочный плацдарм на западной стороне Одера, что откроет дорогу на Берлин. Обороняющиеся в гарнизоне Кюстрина это понимали и стояли насмерть.

Кюстрин изобиловал каменными постройками со стенами метровой толщины. В цокольных этажах таких домов получались отличные пулеметные позиции. Штурмовать этот лабиринт смерти было бы крайне тяжко, но у советского командования имелся козырь в рукаве. Для поддержки штурма выделили 10 артполков и 50 «катюш», но дело не ограничивалось обычными орудиями. На позициях разворачивалась сверхтяжелая артиллерия резерва Верховного Главнокомандования – 18 203-мм гаубиц Б-4 и 6 280-мм мортир Бр-5. Поддерживали наступающую пехоту и танки, количество которых на направлениях главных ударов достигало сотни машин на километр.

Операция длилась почти два месяца – с 3 февраля по 30 марта. Напряженные городские бои окончились победой – Кюстрин был очищен от противника. РККА обзавелась большим плацдармом на западном берегу Одера. До Берлина было всего 60 км. Оставалось лишь копить силы для удара.

Очередь германской столицы наступила 16 апреля. Тут советское командование сработало довольно изящно: танковый маневр отсек основные силы немцев от Берлина. Столица осталась на попечении 100 тыс. человек, что недостаточно для обороны крупного города. Мало того, большую часть гарнизона составляли полицейские и фольксштурмисты. Безвозвратные потери танков на улицах Берлина оказались чувствительными, но на уничтожение подразделений они никак не тянули. 1-я танковая армия лишилась 15% танков. На фаустпатроны приходилось менее 10% потерь: штурм городов-крепостей оказался хорошей школой. Танкисты и пехотинцы взаимодействовали почти идеально – кровавой бани в сталинградском стиле, задуманной немцами, не получилось.

30 апреля бои дошли до Рейхстага. Уже утром к еще отстреливающемуся зданию подъехали ИС-2 88-го тяжелого танкового полка. В 13:00 их мощные орудия присоединились к обстрелу Рейхстага гаубицами и пушками танков Т-34, бивших прямой наводкой. Пехота бросилась на приступ сразу после артподготовки. Это были последние дни Третьего рейха.