Американские баллистические ракеты

Это военно-воздушная база Ванденберг, расположенная в сотне с лишним километров от Санта-Барбары (штат Калифорния), а парней в летных комбинезонах местный персонал называет «гостями с севера, присланными, чтобы нажимать на красные кнопки» (по-английски это звучит как key turners from up north). Симпатичные, приветливые ребята, все моложе 30 лет, они почти весь рабочий день проводят в пусковых капсулах, расположенных в ракетных шахтах на 20-метровой глубине. Сюда, в Калифорнию, этих парней собрали с разных баз ВВС, раскиданных по глуши Монтаны и Северной Дакоты. Их задача — провести запуск ракеты Minuteman III, это единственный тип МБР наземного базирования, стоящий на вооружении в США.

А метрах в двухстах от этого невинного пикника офицеры наземной службы ВВС с помощью гражданского персонала спускают 20-метровую ракету в шахту, носящую название «Пусковая установка № 10». Гражданские специалисты, работающие на базе Ванденберг, проявляют крайнюю осторожность и никого даже близко не подпускают к зоне проведения работ. Если вдруг взорвется топливо, погибнут все, кто окажется рядом. Расчеты, которые по штатному расписанию не участвуют в процессе установки ракеты, должны в эти минуты держаться подальше от «Пусковой № 10». Одна лишь монтажная команда, убедившись, что вокруг нет никого из посторонних, аккуратно вынет ракету из подтянутого тягачом контейнера и спустит ее в шахту. Тем же, кто нажимает на «красные кнопки», видеть процесс установки ракеты и вовсе необязательно.

Познакомимся с одним из парней, которых пока еще не пускают внутрь железной ограды. Первый лейтенант Лукас Райдер сейчас несет службу в 90-й эскадрилье оперативной поддержки, а в прежней жизни успел побывать и скаутом, достигнув гордого звания «орла», и участником в телешоу «Опра ищет новую телезвезду». Впрочем, в ВВС он служит уже три года. Как и большая часть его коллег, о межконтинентальных баллистических ракетах он вообще не знал ничего и впервые услышал эти слова от офицера-вербовщика, когда ему объяснили, где он будет проходить курс начальной военной подготовки.

«Я даже переспросил. Ракетные части? А что это значит? — вспоминает сейчас Райдер. — Я и в самом деле не знал, что такие существуют». Так оно начиналось, а сейчас Райдеру подчиняется самое страшное оружие из всех когда-либо созданных на Земле.

Не пройдет и месяца, как первый лейтенант Райдер будет удостоен высочайшей чести, какая может выпасть на долю молодого военного — ему доверят запуск ракеты. «Я не могу выразить своих чувств, ведь примерно через месяц мне разрешат повернуть тот самый ключ», — говорит молодой лейтенант, оглядываясь на шахту. Три раза в год командование ВВС выбирает одну из ракет, стоящих на боевом дежурстве по всей стране, составляет команду для ее запуска и отправляет ее вместе с ракетой туда, где и будет производиться испытательный пуск. (Разумеется, сами боеголовки испытываются только с помощью программ-симуляторов, установленных на суперкомпьютерах.) Испытательный запуск принято в среде ракетчиков называть «Триумфальным маршем», и сейчас на базе готовятся к GT-209 — 209-му такому запуску, если считать от первого, произведенного в 1970 году.

Уже больше 20 лет прошло с момента завершения холодной войны, однако мы продолжаем жить в той реальности, где человечество все так же сохраняет за собой право на полное взаимоуничтожение. Это право все так же продолжает служить весьма эффективным механизмом взаимного сдерживания. Окончание холодной войны не отменило ядерной угрозы. Более того, к этой угрозе подключается все больше и больше стран, способных обзавестись своими собственными ракетами большого радиуса действия. «Как бы мы на это ни смотрели, — заметил в прошлом году обозреватель "Би-би-си" Кевин Коннолли, — обладание ядерным оружием позволяет многим странам занять более солидные места за столом международных переговоров».

Среди таких честолюбцев есть и державы, с давних пор противостоящие США на геополитической арене. Возьмем хотя бы Россию, у которой имеется 1800 ядерных ракет, а в октябре 2013 года там было испытано сразу четыре ракеты класса МБР. Специалисты предполагают, что в непрерывно растущем арсенале Китая уже имеется 60 МБР, способных достичь территории США, причем некоторые из них долетят и до западного, и до восточного побережья. В это число не включаются баллистические ракеты, запускаемые с подводных лодок, а они, как считается, поступят на вооружение китайской армии уже в нынешнем году.

Северная Корея уже сейчас располагает некоторым числом баллистических ракет, а подземные толчки в недрах этой страны в феврале 2013 года могут служить знаком того, что северокорейцы заняты разработкой небольшой ядерной боеголовки, которую можно было бы устанавливать на эти ракеты.

В Пентагоне убеждены, что лишь угроза ответного ядерного удара может служить надежным средством для предотвращения атомной войны, которую мог бы кто-нибудь развязать против США или их союзников. О механизмах сдерживания говорят и профессионалы-ракетчики. Генерал-майор Майкл Кэри, командовавший 20-м соединением ВВС, отвечавшим за все наземные ракетно-ядерные базы, во время своего визита в редакцию журнала Popular Mechanics (это было в июле 2013 года) озвучил официальную позицию по этому вопросу: «Наши силы направлены на то, чтобы удерживать крышку, из-под которой готова вырваться наружу Третья мировая война».

По данным, опубликованным в «Бюллетене ученых-атомщиков» (Bulletin of the Atomic Scientists), Америка располагает сейчас действующими ядерными боеголовками в количестве 2130 штук. В частности, на базах ВВС, расположенных в отдаленных уголках США, несут боевое дежурство 450 баллистических ракет с ядерными боеголовками. Вот некоторые из этих баз: Уоррен в штате Вайоминг, Мальмстром в штате Монтана и Майнот в Северной Дакоте. Раз в сутки два офицера ВВС спускаются на лифте в бункер, где следят за состоянием десяти снаряженных ядерными боеголовками баллистических ракет Minuteman III, стоящих в пусковых шахтах в радиусе 10−15 км от бункера с пультом управления. Получив «приказ о неотложных действиях», они должны приступить к осуществлению запуска.

Множество стран обзаводится новыми средствами для доставки ядерных зарядов, в то время как в Америке предпочитают держать на боевом дежурстве старые, хоть и модернизированные, ракеты. При таком подходе необходима полная уверенность, что в нужный момент эти ракеты не подведут. Баллистические ракеты Minuteman III первоначально рассчитывались всего на десять лет службы. Сейчас предполагается, что они будут сняты с боевого дежурства в 2030 году (на тот момент им будет уже по 70 лет). Разумеется, столь древнюю технику необходимо регулярно испытывать в реальной обстановке.

Тут-то на помощь приходит «Триумфальный марш». Баллистические ракеты, взлетающие с базы Ванденберг, мчатся на расстояние 7700 км. Затем учебные боеголовки падают в Тихий океан у берегов крошечного атолла Кваджалейн. Эти боеголовки представляют собой, конечно, не ядерный заряд, а блок с телеметрической аппаратурой.

При исполнении миссии GT-209 специалисты-инженеры из ВВС и министерства энергетики должны отследить, как в полете работала вся система управления. Особое внимание обращается на функционирование маятниковых интегрирующих гироскопических акселерометров (у нас это называлось «гироплатформа». — Прим. перев.). Кроме того, важно проверить, как работают двигатели (на их замену было потрачено $7 млрд, и эта программа была завершена в 2010 году). Получив эти данные, можно будет непрерывно оценивать процесс старения техники.

У министерства энергетики свои интересы. Его задача — оценить аэродинамические параметры и управляемость головок при возвращении в плотные слои атмосферы. Агентство противоракетной обороны собирает свой пакет данных, который поможет в защите от боеголовок и баллистических ракет потенциального противника. И наконец, «комиссия по оценке надежности», действующая при ВВС, должна оценить точность попадания.

У «Триумфальных маршей» есть и еще одна функция. Они должны повышать боевой дух, служить наградой для лучших ракетных расчетов. Миссия GT-209 подоспела в самый момент — для американских стратегических ядерных сил 2013 год триумфальным никак не назовешь. Два лица из их высшего руководства, а среди них и упоминавшийся здесь генерал Кэри, буквально через три месяца после того, как он навестил редакцию Popular Mechanics, были освобождены от обязанностей за личные провинности, а некоторые из «ракетных крыльев» во время проверок не смогли показать требуемый уровень боевой готовности. (В нынешнем году ситуация выглядит еще хуже — сейчас, когда эта статья готовилась в печать, командование ВВС сообщило, что на базе Малмстром 34 офицера, отвечавших за пуски ракет, были уличены в жульничестве во время ежемесячных проверок на профпригодность).

Еще две проверки, проведенные независимыми комиссиями, подтвердили, что дисциплина в этих частях действительно хромает. Один из источников — внутреннее расследование, проведенное службой Rand по заказу ВВС и оказавшееся в распоряжении агентства Associated Press — констатирует, что личный состав жалуется на «ощущение безнадежности, усталости и загнанности в ловушку».

Никто не спорит — эта служба довольно-таки безрадостна. Жизнь на ракетных базах, раскиданных по медвежьим углам, — это жизнь под пристальным взглядом со стороны службы по контролю за личной надежностью, а эта служба сует свой нос в каждый закоулок вашего интимного быта, это бесконечные тренировки и экзамены. Напряжения добавляет и беспрестанное внимание со стороны СМИ, в которых любой мельчайший инцидент — скажем, не закрытая должным образом бронедверь — трактуется таким образом, как будто мир стоял на грани ядерной катастрофы. Впрочем, те, кто помоложе, видят во внимании прессы положительные стороны. «Стратегические ядерные силы находятся в центре общественного внимания, — говорит первый лейтенант Уильям Суинтон, командир электроогневого взвода в 319-й эскадрилье на базе Уоррен, — и это очень важно!»

Офицеры ВВС, которые на базе Ванденберг готовятся провести миссию GT-209, совсем не выглядят подавленными. Они предвкушают момент, когда им удастся проявить себя в той профессии, которой они посвятили свою жизнь. Ведь все складывается так, что персонал, чье дело — запуск баллистических ракет, на самом деле очень мало времени проводит в непосредственной близости от них. «Понятно, что мы должны постоянно находиться в идеальной форме, — говорит Фэй, — и "Триумфальный марш" помогает нам поддерживать в себе боевой дух, напоминает нам лишний раз, как много сил и знаний вложено в это оружие».

Когда Америка запускает баллистические ракеты прямо со своей территории, обычно для старта выбирают ранние утренние часы, чтобы как можно меньше суеты вносить в размеренную жизнь гражданского населения. В час запуска необходимо отменять взлеты самолетов, останавливать судовое движение вдоль калифорнийского побережья. Министерство иностранных дел оповещает правительства других стран, особенно тех, которые и сами обладают ядерным оружием. Все должны знать о запланированном пуске.

До старта осталось всего несколько минут. Райдер и первый лейтенант Натан Ларсон вставляют пусковые ключи в скважины на пульте и неотрывно смотрят на цифровые часы, не отнимая рук от выключателей. Сказывается прилив адреналина: «Можете не верить, — говорит Райдер, — но в последние минуты перед пуском я жутко нервничаю и меня слегка трясет».

Ровно в 3:00 Райдер и Ларсон поворачивают каждый свой ключ. За 30 секунд до пуска начинается режим обратного отсчета. Все кабели, тянущиеся со стен шахты к ракете, отстегиваются, и управление берет на себя бортовой компьютер. В шахте пусковой установки LF-10 оживают четыре пусковых газогенератора и сдвигают шахтный люк массой 110 т. В 3:01 офицеры чувствуют дрожь, докатившуюся до пультового бункера. В нескольких сотнях метров от него проснулся двигатель баллистической ракеты. Дрожащий язык оранжевого пламени подсвечивает вырывающиеся из шахты клубы дыма, и ракета уносится в небо.

Баллистическая ракета летит примерно по такой же кривой, что и баскетбольный мяч, брошенный в корзину. Сначала короткий, энергичный разгон, после чего следует полет по крутой дуге. Ее высшая точка — примерно 1100 км от поверхности Земли, то есть на 700 км выше, чем пролегает орбита Международной космической станции. Завершается траектория стремительным входом в плотные слои атмосферы.

60 секунд полета, и МБР уже набрала высоту 30 км. С интервалами в одну минуту отстреливаются одна за другой все три отработанные ступени. Сбрасывается обтекатель, который уносят его собственные двигатели, и взору открываются боеголовки, каждая длиной примерно по 2 м. По сути дела, Minuteman III выводит в космос своего рода космический корабль. Его называют «автобус», и он приводится в движение жидкотопливным маневровым реактивным двигателем (PSRE). Теперь его дело — поочередно навести на цели все три боеголовки (в нашем случае они, конечно же, фальшивые). Каждая головка наводится индивидуально, и вспышки двигателя PSRE корректируют их будущую траекторию. Все эти маневры совершаются через 180 секунд после старта на расстоянии 320 км от пусковой шахты. Остальные тысячи километров головки пролетят по инерции, не совершая никаких маневров.

И вот проходит примерно полчаса (точное время полета — информация засекреченная), и над атоллом Кваджалейн площадью всего 14 км², расположенным в 4000 км к юго-западу от Гонолулу, появляются три огонька размером с булавочную головку. За каждой головкой виднеется сияющий след из перегретого ионизированного воздуха. Радары, и в виде открытых тарелок, и скрытые под куполами, отслеживают траектории приближающихся БЧ. На этом этапе боеголовки находятся в зоне прямого видения для радиолокаторов. Когда головки уже на подходе, включаются целые батареи видеокамер высокого разрешения. Телеметрические данные, поступающие от падающих головок, принимают десять антенн, которые тоже стоят на острове.

Подобно метеорам, учебные боеголовки проносятся по небу и одна за другой уходят на дно океана — оттуда их уже никому не достать. Но вот наступает следующий день. Лукас Райдер, Натан Ларсон, Ивэн Фэй и остальной личный состав электроогневого взвода, исполнившего миссию GT-209, с явным сожалением отцепляют от левых рукавов своей униформы державшиеся на липучках шевроны миссии. Ребятам дадут еще несколько дней понаслаждаться калифорнийским солнцем, а потом их путь вновь ляжет на север, где уже подступает холодная осень.