Как стреляет кремневое оружие: проводим испытания старинных пушек

Стрелок, держащий в руках кремневый мушкет, совершает большую часть тех действий, которые для автоматчика спрятаны внутри ствольной коробки. Заряжание и выстрел для любителя — это непросто нажимание на спуск, но своего рода творчество, прикосновение к истории. С этим поэтичным напутствием я и взялся за оружие. Посмотрим, что из этого вышло.

У меня в руках настоящее кремневое ружье. Точнее, почти настоящее — реплика, сделанная на современном оборудовании и из современных материалов, но по чертежам начала XIX века. Вполне возможно, что знатоки оружия нашли бы пресловутые десять отличий, но на взгляд дилетанта все достоверно. Теперь из ружья надо выстрелить, а для этого его сначала необходимо зарядить.

Первое, что нужно сделать с дульнозарядным оружием, — проверить, не заряжено ли оно уже. Эта мера предосторожности уместна даже в мирной обстановке, в бою же повторное заряжание было явлением очень частым. После сражения при Геттисберге в ходе Гражданской вoйны в США не менее половины найденных на поле боя винтовок были заряжены дважды, а одна — 23 раза! Да что там винтовки! В январе 1879 года комендоры английского броненосца Thunderer, не заметив осечки на учебных стрельбах, повторно зарядили 12-дюймовое (305 мм) орудие. Последовавшим «выстрелом» разорвало ствол пушки и убило 12 человек. Дабы не повторить их судьбу, беру шомпол и промеряю им глубину. Он должен войти в ствол до отметки — колечка из изоленты. Порядок!

Теперь надо засыпать в ствол порох из «патрона». Два века назад патрон представлял собой бумажный цилиндрик с порохом и пулей, перевязанный ниткой. Боец носил с собой примерно 40 штук. Заряжая ружье, он вскрывал патрон и распределял порох между основным зарядом (в ствол) и затравочным (на запальную полку). Бумага обычно отправлялась вслед за порохом или пулей, играя роль пыжа, а надорвать ее перед этим надо было зубами. В середине XIX века эта деталь курьезным образом отразилась на ходе мировой истории: одним из непосредственных поводов к восстанию сипаев в Индии стало то, что поступившие в войска бумажные патроны были пропитаны смесью свиного и говяжьего жира. Сипаи были либо мусульманами, либо индуистами — дальше можно не объяснять.

Сейчас аналогом патрона служит пробирочка с крышкой. Заряжать ружье прямо из пороховницы в прежние века запрещалось уставом, а сегодня — правилами техники безопасности. После выстрела в стволе могут остаться тлеющие частички, а порох горит быстрее, чем сыпется вниз. Если в моих руках вспыхнет содержимое незакупоренной баночки, я отделаюсь легким испугом и, возможно, легким ожогом. А если вся пороховница — то этот текст останется неоконченным.

Порох насыпан. Теперь надо разместить на дульном срезе прокладку из тонкой тряпочки, положить на нее пулю, затолкать это сооружение в дуло специальным стартером (поршень с рукояткой), а затем прибить его до конца шомполом. Пехотинец XV-XIX вв.еков не стал бы так заморачиваться — в армиях тех веков круглую свинцовую пулю просто клали в ствол и досылали до места, сильно ударив прикладом фузеи по земле. В XVI веке французскому или испанскому аркебузиру даже не полагался персональный шомпол — его надо было просить у сержанта. Калибр пули всегда чуть меньше калибра ствола, а в те времена это «чуть» было побольше нынешнего — отчасти специально, отчасти из-за несовершенства измерений. Еще в начале XIX века полки русской армии, заказывая боеприпасы, прилагали вместо измерений калибра оттиск дульного среза на бумаге — так было надежнее. Конечно, баллистика пули, болтающейся внутри ствола, далека от идеала, но перед солдатом тех времен была цель, по которой было сложно промахнуться: сплошная стена из таких же, как он, пехотинцев. Рассыпной строй в «дульнозарядную эпоху» был, увы, невозможен — тогда пехота стала бы легкой добычей вражеской конницы.

Изящное решение с уплотнителем пришло в голову не воинам, а охотникам, осваивавшим просторы Сибири и Америки. Для них неточный выстрел был бесполезным, и отвечать за него приходилось перед кошельком, а не командиром. Для солдат же главной целью была не меткость, а скорострельность.

Закончив манипуляции с пулей, перехожу к замку. Обколотый кусочек кремня закреплен в курке, при спуске он бьет по кресалу, высекая искру и одновременно открывая полку с затравочным порохом. Порох вспыхивает, пламя через запальное отверстие достигает основного заряда. Щелк! — осечка... надо было кремень подточить. Солдат наполеоновской эпохи имел при себе один кремень на 10-20 выстрелов — в разных армиях были приняты разные нормы. Незатейливый вроде бы камушек имел строго определенную форму: слегка выпуклая верхняя плоскость, немного вогнутая нижняя и острие (скос). По размерам кремни делились на мушкетные, ружейные и пистолетные. А делались эти жестко стандартизированные камушки вручную. Хороший обкольщик (была такая профессия) мог сделать за день несколько сотен кремней, годовое же производство в крупных европейских странах в начале XIX века исчислялось миллионами штук.

Итак, ружье заряжено. Можно взвести курок, прицелиться и...

Стрельба из ружья XIX века производит сложное впечатление. Выстрел заметно громче, чем из современного оружия, но отдача неожиданно слаба — все-таки начальная скорость пули невелика, а само ружье довольно тяжелое. После выстрела или даже осечки оказываешься в облачке порохового дыма. Теперь можно утверждать, что понюхал пороху. Самое же яркое ощущение связано с тем, что кремневое ружье, в отличие от любой современной системы, стреляет не сразу: между воспламенением пороха на запальной полке и выстрелом проходит некоторое время. Я бы «на глазок» оценил эту микро-паузу примерно в четверть секунды, хотя на точность, конечно, не претендую.

Иначе обстоит дело с капсюльным ружьем. Капсюль — это металлический колпачок, наполненный инициирующим взрывчатым веществом — смесью солей ртути и селитры. Он надевается на брандтрубку, подводящую огонь к запальному отверстию, курок бьет по капсюлю — и в отличие от кремневого ружья выстрел происходит практически мгновенно. За пределами замка серьезных различий между кремневыми и капсюльными системами нет. Существуют даже конструкции, позволяющие заменой пары деталей превратить капсюльный замок в кремневый и наоборот.

Вернемся на стрельбище. Два века назад пехотное гладкоствольное ружье давало 75% попаданий по мишени размером 180х120 см с расстояния в сто шагов. С трехсот шагов попаданий было не больше 25%, ну а стрельба на большее расстояние была напрасной тратой пороха. В нашем случае стрельба велась на 50 м, но сами мишени были современного типа, то есть значительно меньше. Попадание в мишень, и даже в «десятку», оказалось вполне достижимым делом, хотя едва ли кто-то из участников смог бы соревноваться с героями Фенимора Купера — все-таки искусство требует тренировки.

Интерес к старинному дульнозарядному оружию в последние десятилетия объединяет все больше людей по всему миру. Подсчитать количество энтузиастов точно, видимо, нельзя, но я не слишком ошибусь, если предположу, что речь идет о сотнях тысяч человек. С 1972 года проводятся чемпионаты мира по стрельбе из старинного оружия. Правда, первое десятилетие к участию допускались только владельцы оригиналов. Чемпионат по стрельбе из реплик впервые состоялся в 1983 году.