Охотники за сокровищами: Как ищут клады
Зыбь однообразно подкидывает трап, вывешенный за борт для спуска аквалангистов. Мы упорно противостоим течению и уже почти оглохли от рева судовых дизелей. Они раскручены до предела — бешеные струи от обоих винтов ботика уходят прямо под водой в искривленные металлические короба — их здесь почему-то принято называть «почтовыми ящиками». Ниже, на океанском дне, те же струи размывают в песчаных наносах дорогу шириной добрых 12 метров.
Когда громогласные дизеля наконец стихают, первый помощник Тони Джил кричит с палубы: «Готовы?» Я киваю и натягиваю маску, а двое других аквалангистов уже несутся вниз, в мутную воду — навстречу сокровищам, которые прячутся на океанском дне.
Мы находимся в 55 км к западу от мыса Ки-Уэст (Флорида), среди ныряльщиков компании Mel Fisher Treasures. Эта компания названа по имени самого известного из всех американских охотников за сокровищами. В течение 35 лет Мел Фишер со своей командой находил золото, серебро и драгоценные камни из самых богатых кладов, прячущихся на океанском дне Западного полушария. Фишер умер в 1998 году, но его потомки так и продолжают семейный бизнес. В наши времена, когда морское кладоискательство подразумевает в основном дистанционно управляемые мини-подлодки, медленно ощупывающие на огромных глубинах остатки кораблекрушений, ребята из команды Фишера добывают сокровища прямо на мелководье и пользуются приемами, которые Мел придумал десятки лет назад.
И что совсем уж смешно — эти богатые на драгоценности отмели оказываются прямо в американских территориальных водах. «Здесь, рядом с Ки-Уэст, мы легко зарабатываем себе на хлеб с маслом», — говорит внук Мела Фишера Шон.
Корабль, который мы сейчас раскапываем, — это «Санта-Маргарита». Осенью 1622 года она вышла из Гаваны и взяла курс на Испанию. Это был конвой из 28 кораблей, поскольку на «Маргарите» — галеоне водоизмещением 630 т — и еще одном корабле, «Нуэстра сеньора де Атоха», имелся груз изумрудов, золотой и серебряной утвари, монет и слитков, вывезенных из Центральной и Южной Америки. В Испании при дворе с нетерпением дожидались этих кораблей. Страна уже запуталась в перипетиях тридцатилетней войны и была близка к банкротству. Тем временем на конвой налетел ураган, флотилию разметало по океану, восемь кораблей утонуло, причем два галеона выбросило на рифы неподалеку от флоридских мысов Маркизас Киз. Почти четыре столетия штормы раскатывали по дну утерянные сокровища Испании и замывали их песками.
Сегодня есть все шансы найти здесь что-нибудь ценное. В начале лета на месте крушения галеона «Санта-Маргарита» водолазы Фишера обнаружили бруски золота, золотые цепи, серебряные монеты и сундук, в котором оказалось от 6000 до 10 000 жемчужин суммарной стоимостью примерно $20 млн. Судя по историческим документам, на дне еще осталось 155 серебряных слитков и 80 000 серебряных монет стоимостью до $50 млн.
Два аквалангиста уже прочесывают дно металлоискателями. Я следую за ними и пристально вглядываюсь в неровности дна, надеясь разглядеть черные камушки, которые могут на поверку оказаться окисленным серебром, или оранжевые булыжники, в которые могли бы превратиться разнообразные железные предметы. Время от времени один из аквалангистов подплывает к корзине для сбора находок и что-то в нее бросает.
На поверхности бугристые булыжники обретают осмысленные очертания. Так, похожая на кулак каменюка с оранжевым отливом прячет внутри железный гвоздь. Закругленный камень представляет собой, судя по всему, старинный шариковый замок. Тут и понимаешь, что охота за сокровищами — это, по сути, охота за камнями. За четыре столетия большая часть предметов обрастает минеральными наслоениями и превращается в увесистые камни.
Однако к золоту это не относится. Это благородный, инертный металл, и столетия, проведенные в воде, никак не могут его изменить. Золото, как любил говорить Мел Фишер, блестит всегда.
В 1960-е Мелвин А. Фишер был одним из первопроходцев среди редких тогда аквалангистов-ныряльщиков. У него было много детей и еще больше долгов. На пляж Веро Бич на атлантическом побережье Флориды прибой периодически выбрасывал золотые монеты — Фишер перебрался из Калифорнии во Флориду, чтобы исследовать этот неисчерпаемый источник золота. В 1970 году он учредил компанию Treasure Salvors и нашел инвесторов, одержимых, как и он сам, мечтой разыскать утерянное испанское золото. Несколько лет спустя эта одержимость принесла первые плоды — были обнаружены сокровища с «Атохи», хотя большая часть судового груза оставалась еще не найденной. Радость от первых успехов была отравлена юридическими дрязгами, затеянными вокруг поднятых из океана находок, а тут еще случилась трагедия — в 1975 году в море без вести пропали его сын Дерк со своей женой Эйнджел, а с ними еще один член экипажа — Рик Гэйдж. Все они были водолазами и участвовали в поиске сокровищ.
Прошло еще пять лет, и Фишер обнаружил останки «Санта-Маргариты». К настоящему времени на этом месте поднято со дна множество серебряных слитков, золотых брусков и прочего добра — всего примерно на $40 млн. В 1985 году, после шестнадцатилетних поисков он, наконец, наткнулся на центральную часть корпуса «Атохи». В этих обломках скрывались сокровища на фантастическую сумму — $450 млн. «Где-то неподалеку лежат еще три корабля из этой флотилии, — говорит Шон Фишер. — А еще на дне остается корма ‘Атохи' с надстройкой, где располагались каюты знати и духовенства. Там-то и нужно искать основные ценности».
Мел Фишер не просто искал затонувшие сокровища. «Мой дед всю жизнь мечтал найти Атлантиду, — говорит Шон. — Без шуток. У нас есть кое-какие соображения, где ее искать. Только это должна быть серьезная водолазная операция, требующая уймы денег и прочих ресурсов».
Между тем патриарх успел нанести на карту столько многообещающих точек совсем рядом с побережьем, что его потомкам хватит работы на долгие годы. Три водолазных бота, стоящих в пяти милях друг от друга, разрабатывают места, где затонули два галеона. Команда водолазов остается на борту неделю. Затем они отвозят свои находки в Ки-Уэст, пополняют запасы и вновь возвращаются.
Сверх регулярной ежемесячной зарплаты водолазы каждый год получают свой процент от общей добычи да плюс еще премии наличными за такие крупные находки, как, к примеру, золотой слиток. Нужно немало времени, чтобы тщательно прочесать каждую сотку морского дна, однако «если вам свойственно упорство, трудолюбие да еще хоть чуть-чуть сопутствует удача, то на этом можно неплохо нажиться, — говорит Шон Фишер. — А кроме того, это, черт подери, поинтереснее будет, чем впаривать соседям страховки».
После целого дня бесплодных поисков я уже не разделяю его энтузиазма. Колени зудят от слишком близкого знакомства с окаменелыми кораллами, руки в мозолях и ссадинах, песок сыплется из волос и шуршит под рубашкой. И тем не менее остановиться уже трудно. Сегодня кто-то нашел глыбу слипшихся серебряных монет, на прошлой неделе водолазам попался золотой слиток...
И вот последнее погружение, мы висим на трапе вдвоем с Дэном Портером, аквалангистом из компании Blue Water Ventures, — у Фишера договор с этой фирмой. Портер рассказывает, что пристрастился к охоте за сокровищами еще с 18-летнего возраста. Судя по его спадающим на плечи седым волосам, это было несколько десятилетий тому назад. Среди множества диковин ему повезло найти на месте крушения «Атохи» роскошную портупею, изукрашенную филигранью и драгоценными камнями. «Временами я срываюсь с места в попытке найти какую-нибудь солидную работу, но все время возвращаюсь сюда, — рассказывает он. — Всегда оказывается, что настоящий заработок именно здесь».
На этот раз, когда дизеля глохнут, я уже не жду, покуда осядет песок и вода станет прозрачной. Портер ныряет в мутные облака, а я сразу за ним. На этот раз я полна решимости хоть что-нибудь найти. На меня надвигается океанское дно — белесоватое и изрытое кратерами, прямо как лунная поверхность. Портер вооружен металлоискателем, так что ему легко судить, в каком из камней скрыты артефакты. Моя тактика — держаться чуть впереди и пытаться на глаз оценивать привлекательность того или иного камушка. Оглядываюсь, и вот он, зацепившийся за ободок коралла первоклассный булыжник конической формы с явными следами ржавого железа. Я указываю на него Портеру, и он одобряет мою находку, подняв верх большой палец. Заглянув в лунку, я вижу еще один камень странной формы. Переворачиваю его, и под ним обнаруживается многозначительное ржавое пятно. Еще одна ямка, и в ней еще один оранжевый булыжник. Я ссыпаю свои находки в корзину с общей добычей и по тросу следую к поверхности.
На палубе Майк Додд, нашедший шкатулку с жемчугом, раскладывает находки на столе. Интересно, чем же был когда-то мой конический булыжник — чашкой? Плотницким инструментом? Майк качает головой: «Чем бы это ни было, оно практически растворилось». После лета, проведенного за каталогизацией сокровищ, Додд знает, что мою находку бессмысленно отсылать в лабораторию — скорее всего, это осколок керамического кувшина, в котором хранилось оливковое масло. А металл — это, видимо, гвоздь. Необычная форма — просто случайность, и требуется значительная очистка для снятия многовекового налета.
Пока я собираюсь для возвращения в Ки-Уэст, Тони Джил присоединяется к Дэну Портеру на трапе. Когда дизели стихают, ныряльщики натягивают маски. Я отвожу взгляд и вновь поворачиваюсь, чтобы помахать им на прощание. Но они уже под водой, влекомые страстью к поиску сокровищ.