Землю спасут автоботы: Наш мир. Их война. Технологии — общие

«Существует много фильмов с участием роботов, — говорит Скотт Фаррар, который занимался спецэффектами для "Трансформеров" на студии Industrial Light & Magic (ILM). — Но, когда мы начали разбираться, мы не нашли ни одного фильма, в котором больших роботов не изображали бы актеры в резиновых костюмах. Мы хотели сделать то, чего до нас в кино не было». На практике это означало создание 14 цифровых роботов, которые взаимодействовали бы на экране с живыми актерами.

Работа над фильмом началась в июне 2005 года. Компания Hasbro требовала предоставить новый дизайн трансформеров еще до окончания работы над сценарием, чтобы успеть запустить в производство серию игрушек, изображающих персонажей фильма. Над внешним видом роботов работали 25 художников. За основу были взяты герои старого мультфильма, но им предстояло пережить серьезную трансформацию — все в соответствии с названием. «Некоторые старые роботы выглядели бы комично в современном мире», — объясняет Майкл Бэй. Впрочем, он не смог убедить всех поклонников классических «Трансформеров»; они забросали режиссера возмущенными письмами, обвиняя его в том, что он растоптал их детство.

Новый дизайн сделал роботов более объемными, подчеркнул их инопланетное происхождение и дал им больше возможностей выражать свои эмоции. У трансформеров даже появились губы, которых не было в мультипликационной версии. Кроме того, новые роботы ростом в полтора десятка метров двигаются на экране с элегантностью мастеров восточных единоборств. «Мы уже видели неуклюжих и тяжелых роботов, это скучно!» — восклицает Скотт Фаррар. Майкл Бэй даже посылал художникам отрывки из своих любимых фильмов с кун-фу.

Настоящих роботов для фильма было сделано всего два, и на экране они присутствуют в лучшем случае мельком. Полутораметровый Френзи ничем особенно не прославился, зато Бамблби был произведением выдающимся. Этот трансформер был построен в натуральную величину — ростом пять с лишним метров — и весил более трех тонн. Несколько человек отвечали за его сборку и разборку (на каждую процедуру уходило как минимум по два-три часа). Кроме того, у него был собственный грузовичок, который при необходимости перевозил его с одного места на другое. После окончания съемок робот Бамблби путешествует по свету с рекламным турне и встречается со своими преданными поклонниками.

«Наши роботы обладают способностью обнаружить транспортное средство и воспроизвести его», — объясняет художник-постановщик Джефф Манн. По замыслу создателей фильма, трансформеры могут перевоплощаться только во что-нибудь более-менее близкое к ним по массе и по размеру. У роботов из старого мультфильма таких ограничений не было; предводитель десептиконов, гигантский робот Мегатрон, мог уменьшиться до размеров пистолета.

Чтобы выбрать машины для съемок, режиссер Майкл Бэй объездил несколько автосалонов и наконец остановил свой выбор на компании General Motors. Его покорил выставочный образец Chevrolet Camaro — модель, которая появится в продаже не раньше 2009 года. Симпатичный и крайне положительный робот Бамблби сначала выглядит как побитый жизнью желтый Chevrolet Camaro 1977 года, но потом становится новеньким и сияющим. Три других робота тоже получили автомобили с конвейера General Motors, что в общей сумме сэкономило создателям фильма $3 млн. Между прочим, каждый автомобиль на съемочной площадке присутствует в трех экземплярах: если одна машина сломается или разобьется, работа не должна останавливаться. Уникальный прототип новой Chevrolet Camaro стоимостью в полмиллиона долларов водил Шиа Лабеф, который очень нервничал по этому поводу. «Я постоянно повторял себе: только бы никуда не врезаться, ведь этих машин всего четыре во всем мире!» — вспоминает он. Самый популярный из десептиконов, Старскрим, превращается в самолет F-22 Raptor. Это тоже новейшая разработка корпорации Lockheed Martin, испытания которой еще не закончились. Сцены с участием F-22 снимались в условиях максимальной секретности. Представители Lockheed Martin проверили всех допущенных на площадку до седьмого колена и заставили расписываться о входе и выходе; никого с мобильным телефоном не подпускали ближе чем на несколько километров.

Ключевым моментом для успеха фильма стала разработка механизма трансформации, превращающего автомобили и самолеты в роботов и обратно. «Я хотел, чтобы зрители видели сложную инопланетную механику этих превращений», — говорит Джефф Манн. Таких трансформаций в фильме происходит около пятидесяти; при этом во время превращения персонажи, как правило, передвигаются на огромной скорости или дерутся. Сложность состояла в создании системы, которая бы позволяла быстро двигать тысячи и тысячи деталей таким образом, чтобы каждая аккуратно становилась на свое место, не мешая другим, и чтобы робот-трансформер — или, если это обратное превращение, автомобиль — вырастал на глазах, как из кусочков мозаики.

Для этой задачи на ILM была разработана специальная программа, позволяющая, с одной стороны, управлять каждой деталью отдельно, а с другой — группировать произвольно выбранные детали — скажем, все гайки на дверях — и двигать их в нужном направлении, сохраняя при этом их взаимосвязь.

На обработку этих движений были брошены все процессорные мощности ILM. Поскольку роботы состоят из множества деталей, на обработку одного кадра порой уходило до 38 часов. «О таком в Голливуде и не слышали!» — гордо заявляет Майкл Бэй.

«Это, похоже, вымирающее искусство, но я один из тех режиссеров, которые действительно много снимают на камеру», — говорит Майкл Бэй.

В его фильме автомобильные трюки и так называемые «практические» эффекты так же важны, как и компьютерная графика. Он снимал настоящие погони (каскадеры, сидевшие за рулем, носили черные балахоны с прорезями для глаз, чтобы сливаться с темным интерьером машин и казаться незаметными). Он снимал настоящие взрывы, тщательно запрограммированные и подготовленные лучшими пиротехниками Голливуда. Основа для каждой сцены, даже если потом в ней появлялись гигантские цифровые роботы и крушили друг друга, снималась на натуре, а не создавалась на компьютере.

Тодд Вазири, работающий над эффектами к фильму на ILM, отмечает, что в этом пристрастии режиссера к правде жизни были как положительные, так и отрицательные моменты. Положительные состояли в том, что в этих «живых» съемках кинематографическая реальность уже присутствует и ничего не надо изобретать; отрицательные — в том, что цифровых роботов нужно комбинировать с настоящими эффектами со всей их непредсказуемостью. «Мы так привыкли создавать с нуля все, что есть в кадре, — скажем, на ‘Звездных войнах' или в фильмах про Гарри Поттера, — говорит Вазари, — что было приятно для разнообразия заняться более серьезным делом — интегрировать цифровых существ и цифровые эффекты в очень насыщенные фоновые съемки».

А что же делать актерам, которые играют с несуществующими партнерами? Чтобы дать им хоть какую-то точку отсчета, ассистенты на съемочной площадке обычно держали перед ними палки или швабры. Иногда на конец палки насаживали теннисный мячик или вырезанную из картона голову робота, но обычно и того не было. «Это так странно — говорить с роботами, которых на самом деле нет, — признается актер Тайрез Гибсон. — Но, по сути, в этом и заключается актерское мастерство — заставить вас поверить, что Супермен или Мегатрон идут по улице, даже если мы сами не можем их увидеть».

«Трансформеры» — проект по нынешним временам уникальный. Бюджет $147 млн — примерно в два раза меньше, чем у других блокбастеров этого лета, таких как третьи «Пираты Карибского моря» и «Человек-паук». Количество планов с эффектами — всего 630 — тоже не дотягивает до тех же самых летних хитов. Большинство критиков фильм страшно ругают — но при этом твердят, что таких спецэффектов в кинематографе, пожалуй, не было со времен «Звездных войн». Публика же, как обычно, голосует долларом: фильм уже успел собрать более $600 млн в мировом прокате.