Связанные одной сетью: Есть ли будущее у оружия будущего?
В снаряжение, которое укреплено на головах, на груди и на спине солдат первой роты, вложены инвестиции в полмиллиарда долларов. Покуда бойцы окружают квартал бетонных зданий и начинают атаку, позиция каждого из солдат уже нанесена на цифровую карту и отображена прямо на закрепленном на каске дисплее. Вместо того чтобы традиционно полагаться на жесты или команды, выкрикиваемые в пылу боя, солдаты первой роты беседуют между собой через посредство приемопередатчиков шифрованной связи с радиусом действия до километра. Каждый из них располагает большей информацией о товарищах и обо всей боевой обстановке в целом, чем это было доступно прежде.
Но вот группа вламывается в двери, окружает подозреваемых в терроризме, открывает автоматный огонь оглушительными очередями по шесть выстрелов кряду — и ни один из бойцов не вспоминает о своем радиопередатчике и не смотрит на дисплей, чтобы найти соратников на электронной карте. «Вся эта груда барахла, которым мы совсем не пользуемся, занимает место гораздо более нужных вещей, например оружия, — говорит сержант Джеймс Янг, командир группы из четырех пулеметчиков, занявших позиции на балконе со своими М-240 в ходе учебного боя в Форт-Льюисе, штат Вашингтон. — С этими безделушками ты становишься более тяжелой, менее подвижной мишенью».
С конца 1990-х американские военные всерьез приступили к выполнению задачи объединить на поле боя каждый датчик, каждого солдата, каждую боевую машину в единую разветвленную интрасеть. Эта сетевая организация театра боевых действий имела целью радикально улучшить связь на поле боя и информированность личного состава. Предполагалось, что в результате войска будут действовать точнее, быстрее и эффективнее. На сегодня в такие сети включены многочисленные боевые машины и командные пункты, однако большинство действующих на местности пехотинцев пока еще не имеют даже обычного радиопередатчика.
Электронный пакет первый роты под названием Land Warrior System («Система полевого бойца») имеет целью включить пехотинца в общую интрасеть, развернутую на поле боя. Описанные здесь боевые учения, ведущиеся под сенью горы Ренье, представляют собой последнее, наиболее исчерпывающее испытание, которому американская армия подвергла новую систему. После этой обкатки первая рота вместе с остальными подразделениями 4-го батальона 9-го пехотного полка продолжит испытания системы Land Warrior уже в Ираке.
И вдруг неожиданно поддержка этой программы стала рассыпаться прямо на глазах. В кулуарах Пентагона ведутся отчаянные дискуссии касательно долгосрочных перспектив и системы Land Warrior. Армейское руководство, отвечающее за программы перевооружения, ставит под сомнение фундаментальный принцип Land Warrior: а нужно ли вообще подключать к этой интрасети каждого солдата?
Если программа сумеет выстоять после столь решительных нападок, она будет жизненно нуждаться в восторженных отзывах с поля боя. Однако пока что первая рота не выражает энтузиазма по поводу новинки. «Лично я не в восторге», — говорит рядовой Дональд Старкс. С него ручьями течет пот после утренней боевой разминки, проведенной в электронной сбруе.
Самое заметное различие между нынешним комплектом солдатского снаряжения и системой Land Warrior — укрепленный на каске откидной окуляр. Заглянув в него, солдат может увидеть план местности, на котором его соратники показаны голубыми метками (в военной символике голубой цвет означает дружественные силы). В целом аппарат аналогичен тому, который ставится на боевых машинах. Это Blue Force Tracker — в 2003 году он использовался при американском прорыве на Багдад, снизив в Ираке количество несчастных случаев от «дружественного огня».
Внедрение системы Land Warrior — это первый прецедент, когда солдат на поле боя получил возможность следить за действиями своих коллег, не связываясь с ними по рации и не поддерживая прямого визуального контакта. «Да это обычное дело, — говорит штаб-сержант (российский аналог — старший сержант) Майкл Виатт, — все ворчат и скулят, когда им навязывают новое снаряжение. Ничего, скоро привыкнут».
Если солдатам в снаряжении Land Warrior потребуется напрямую обменяться парой слов, они могут воспользоваться радиосвязью с помощью укрепленных на голове микрофонов и шумозащищенных наушников, которые легко встраиваются в кевларовый шлем. Передатчик для подключения к единой сети, закрепленный на бронежилете, способен передавать закодированные сигналы на расстояние до километра. К этому нужно добавить блок литий-ионных батарей, приемник сигналов GPS и 400-МГц компьютер величиной со среднюю книжку, управляющий работой всей системы. Этим комплексом солдат может оперировать с помощью закрепленного на груди контроллера в форме пистолетной рукояти или кнопок на табельной винтовке М-4.
Кнопки не единственное новшество в стрелковом оружии. На винтовке смонтирован цифровой прицел-видоискатель, непосредственно подключенный ко всей остальной системе. Он позволяет солдату в буквальном смысле видеть то, что происходит за углом. Все, что требуется, это, не высовывая собственного носа, выставить за угол свой автомат. Прицел служит также монокуляром с 12-кратным увеличением. «Благодаря такой оптике каждый боец становится снайпером», — говорит полковник Ричард Хансен, руководитель проекта Land Warrior. И система ночного видения, и лазерный целеуказатель — все то, что раньше требовало использования громоздких биноклей или специальных навесок на оружие, теперь становится функциями, встроенными в систему.
Многие из компонентов этой системы были предложены еще в 1991 году, задолго до того, как в Пентагоне началась шумиха касательно идеи интрасетевого ведения боевых действий. Однако реализовать эти предложения «оказалось потруднее, чем думалось с самого начала», говорит генерал-лейтенант в отставке Пол Керн. С 1997 по 2001 год он курировал программу Land Warrior System как руководитель армейской службы снабжения. К концу 1990-х, после многих лет усердной деятельности, эта программа (тогда ее разработка велась под контролем военного подрядчика, компании Raytheon) зашла в тупик. Расходы выросли до фантастических $85 000 в пересчете на каждого солдата, и за эти деньги он должен был получить 20-килограммовую груду оборудования, упакованную в нечто вроде черепахового панциря. С таким подарком на плечах ему только и оставалось, что лечь на землю и ползти подобно черепахе.
Программу спас только реализованный за три месяца прорыв, в ходе которого почти все военное спецоборудование заменили на обычную гражданскую, повсеместно доступную электронику, многие компоненты были куплены в магазине Fry’s Electronics, большом сетевом калифорнийском универмаге бытовой техники. Это решение радикально снизило и массу, и стоимость. Заодно угодили министерству обороны, которое всегда настаивало на более широком использовании гражданской техники. Впрочем, в ходе испытаний солдаты отметили, что новое снаряжение слишком хрупко для жестких условий настоящего боя.
В 2003 году новый подрядчик (на этот раз компания General Dynamics) приступил к разработке третьей версии системы, специально упрочненной для военного использования.
Сейчас комплект Land Warrior весит сравнительно немного — всего 7 кг, правда, отчасти он облегчен благодаря тому, что комплект запасных батарей сняли с солдатских спин и перегрузили в боевые машины сопровождения. Стоимость в расчете на одного солдата снижена до $30 000.
И все равно, невзирая на затраченные 15 лет труда и полмиллиарда долларов, система все еще не свободна от недостатков. Кое-какие элементы снаряжения успели устареть, так и не попав на поле боя. В 1999 году управляющий всей системой 400-МГц процессор действительно был последним словом техники, но сколько воды утекло с тех пор...
На парковке рядом с тренировочными площадками первой роты, где как в натуре воспроизведены городские ландшафты, Старкс помогает мне напялить на себя всю экипировку Land Warrior, присматривая, чтобы мой автомат не зацепился за опутывающие костюм электропровода. Я целюсь в сторону шеренги припаркованных автомобилей и жду. Жду и жду, пока этот усовершенствованный прицел-видоискатель не наведется на фокус. Скорость его реакции соответствует не передовому военному снаряжению, а скорее, какой-нибудь дешевой цифровой «мыльнице». При таком быстродействии в условиях стремительно меняющейся обстановки городского боя подобный прицел будет просто бесполезен.
Карта, показывающая расположение солдат, тоже реагирует не слишком быстро. Я прохаживаюсь по парковке. Мое положение на схеме примерно на минуту отстает от моих реальных перемещений. Может быть, такое запаздывание и не слишком важно при снайперской дуэли на больших расстояниях, но в таких перестрелках, какие сейчас характерны для Ирака, оно может оказаться смертельным. «В системе тут и там все еще вылезают различные неполадки», — признает лейтенант первой роты Джон Джелино. Сейчас основная выкладка, куда входят бронезащита, оружие, боезапас и многие другие необходимые вещи, приближается к 36 кг. Если сюда добавить пусть даже облегченный комплект Land Warrior System, пехотинец может и не сдюжить.
На сегодня руководство программы делает ставку на то, что эта добавочная нагрузка ляжет на плечи только командного состава. Из 440 комплектов, которые сейчас обкатываются на тренировочных полигонах Форт-Льюиса, в Ирак будет отправлено только 230. В конце концов, подробное знание о том, где в данный момент засели все солдаты, нужно именно лейтенантам, капитанам и старшим сержантам. Пусть они и таскают аппаратуру цифрового картографирования, а рядовые и капралы могут нести на себе простые маячки, которые сообщат начальству об их местонахождении. Как говорит Хансен, «мы не собираемся нагружать каждого бойца полным комплектом оборудования». То же касается и радиопередатчиков.
Сетевая структура системы Land Warrior позволяет командиру прямо по ходу планировать ведение операции, но, скорее всего, принимающей стороной во всей этой цепочке должны быть низшие командиры, из тех, кто в роте командует взводами, состоящими из 11 человек. Им проще передавать команды своим рядовым, пользуясь старым верным каналом связи — криком и жестом. Такой подход Старкса вполне устраивает. «Здесь множество таких прибамбасов, которыми я при моих полномочиях никогда не воспользуюсь, — говорит он. — Короче, здесь много лишнего барахла».
Кое-кто в высших эшелонах армейской власти мыслит примерно так же. После шести лет войны в Афганистане и четырех в Ираке генералы подумывают о том, как бы сократить лишние расходы и выбросить на помойку какую-нибудь экспериментальную систему наподобие Land Warrior: это кажется легким способом сэкономить сотню-другую миллионов. Так оно, по сути, и складывается — в новом армейском пятилетнем бюджете финансирование по этому направлению не предусмотрено.
И тем не менее четвертый батальон девятого полка настаивает на том, чтобы идти в бой, неся на себе Land Warrior. В конце концов, эти системы все равно уже выкуплены и оплачены, а в бюджете нынешнего года еще остались деньги на их поддержание.
Пока остается надежда, что система Land Warrior покажет себя под огнем с самой лучшей стороны и армейским боссам некуда будет деваться, кроме как финансировать ее и дальше. «Это последний шанс, вроде как бросок через все поле на последней минуте, — объяснял мне один из пентагоновских деятелей. — Дадим поиграться с этой системой несколько месяцев таким ушлым ребятам, как, допустим, Джелино или Старкс, и дело пойдет само, взгляды изменятся, в войсках новинку полюбят, а 15 лет труда не будут выкинуты на ветер».
Впрочем, пока надежды мало. «Господи, когда же это кончится! — пишет мне по электронной почте один из рядовых спустя несколько месяцев после того, как я был в Форт-Льюисе, и прямо накануне отправки в Ирак. — Мы так и не полюбили эту штуку».
Конечно, такое отношение может моментально измениться после одной-единственной удачи в бою. А если нет... Мечта о сетевых военных операциях, о том, чтобы все солдаты были включены в единую информационную структуру, о том, чтобы каждый пехотинец твердо знал, кто и что находится в зоне его действий, — эта мечта отодвинется в будущее на многие годы.