Ядерные орала Америки: Взрывы без нападения

Авторы будущего учебника в то время работали в филиале Радиационной лаборатории Калифорнийского университета, созданном специально «под Теллера» для разработки оборонных термоядерных проектов. Его разместили на бывшей базе морской авиации Ливерморе, в 65 км от основной лаборатории в Беркли. Осенью 1956 года там зашел разговор о восстановлении судоходства между Средиземным и Красным морями. Кому-то пришло в голову, что можно быстро пробить новый канал, если на трассе между Акабским заливом и Средиземным морем взорвать несколько ядерных зарядов. Несмотря на полную умозрительность идеи, участники дискуссии сошлись во мнении, что в принципе она осуществима.

В начале февраля в Ливерморе прошел симпозиум, на котором обсуждались возможности невоенного использования ядерных и термоядерных взрывов. На встречу пригласили сотрудников закрытых научных ядерных центров, подотчетных Комиссии по атомной энергии (КАЭ). Помимо прокладки каналов и рытья котлованов обсуждались перспективы использования ядерной взрывчатки для добычи нефти и для горных работ. Не обошли вниманием и проблему ядерных осадков, особо подчеркнув необходимость создания «чистых» ядерных зарядов, выбрасывающих как можно меньше опасных радионуклидов.

Эти предложения были услышаны в Вашингтоне. Уже летом 1957-го КАЭ утвердила проект разработки технологий мирных ядерных взрывов. Его техническим организатором стала Ливерморская лаборатория при административной поддержке калифорнийского отделения КАЭ в Сан-Франциско. В те годы она быстро росла на плодородной военно-атомной почве, щедро удобренной государственными ассигнованиями. В 1953 году Ливерморская лаборатория имела бюджет в $11,5 млн. и 500 сотрудников, а через десять лет — персонал в 5000 человек и бюджет в $104 млн. (больше, чем в Лос-Аламосе).

Новый проект назвали эффектным именем Plowshare, то есть «плужный лемех». На самом деле смысл был немного другой: именно это слово использовано в англоязычном переводе Ветхого Завета для передачи знаменитого пророчества Исайи: «И будет Он судить народы и обличит многие племена; и перекуют мечи свои на орала, и копья свои — на серпы; не поднимет народ на народ меча и не будет более учиться воевать». Так что это название облагораживало начинание КАЭ не нуждающейся в расшифровке библейской аллюзией — проект «Орало», мирное использование самого разрушительного оружия, когда-либо созданного человеческой цивилизацией.

Тщеславие Теллера не уступало его научному дарованию и политическому консерватизму. Впоследствии он всячески старался прослыть в глазах публики отцом-основателем новой программы. А в действительности максимум усилий для ее утверждения и претворения в жизнь приложил уже упоминавшийся Джеральд Вудроу Джонсон. Именно он в 1957 году стал директором программы Plowshare и немало сделал для ее становления (в 1961-м он перебрался в Вашингтон, где получил должность специального помощника министра обороны по атомной энергии). Не меньшая роль принадлежит и крупному специалисту по ядерным взрывам Гарольду Брауну, который в 1960—1961 годах директорствовал в Ливерморе, с 1965-го по 1969-й год был министром ВВС США, а с 1977-го по 1981-й занимал пост министра обороны в администрации президента Картера (кстати, это был первый и последний профессиональный ученый во главе Пентагона).

Программу Plowshare сначала засекретили и отдали под эгиду Управления военных применений КАЭ, но вскоре стало понятно, что у общества это вызовет подозрения. Первое официальное сообщение о проекте было сделано 6 июня 1958 года, хотя еще весной один из руководителей КАЭ, крупный физхимик Уиллард Либби, объявил открытым текстом о возможности мирного использования ядерных взрывов — сначала на слушаниях в Конгрессе, а потом в Амхерст-колледже в штате Массачусетс. На эту новость немедленно клюнули такие влиятельные журналы, как Time, Foreign Policy Bulletin, Popular Science. С еще более широковещательной декларацией позднее выступил и сам Теллер. В марте 1960-го он опубликовал на страницах Popular Mechanics статью «Мы будем творить чудеса», в которой расписал фантастические преимущества «географической инженерии», осуществляемой с помощью ядерной взрывчатки.

За пределами США эта идея не вызвала энтузиазма. В сентябре 1958 года Теллер и Джонсон представили на Вторую международную конференцию по мирному использованию атомной энергии в Женеве совместный доклад о перспективах цивильных ядерных взрывов. Реакция западных участников оказалась скептической, а советских — откровенно негативной. Отчасти она объяснялась тем, что в СССР технология подземной детонации ядерных зарядов, которой уже владели американцы, еще не была отработана (первое испытание провели в Семипалатинске 11 октября 1961 года). К тому же и время для международной презентации выбрано было не слишком удачно. С октября 1958 года по август 1961-го СССР, США и Великобритания придерживались добровольного моратория на ядерные испытания. Невзирая на заявление президента Эйзенхауэра о том, что мирные взрывы под такой запрет не подпадают, производить их в одностороннем порядке было политически рискованно.

В конце 1958 года КАЭ сформировало отдел мирных ядерных взрывов — особое подразделение для руководства программой Plowshare. Чуть раньше Теллер (в те времена директор Ливермора) направил в КАЭ докладную записку, в которой просил выделить деньги на одновременную проработку нескольких инженерных инициатив. Теллер не разменивался на мелочи: он предлагал открыть доступ для кораблей к одному из Маршалловых островов, взорвав часть окружающего его кораллового рифа, соорудить канал и пару рукотворных гаваней на Аляске, приступить к экспериментам по добыче жидкого топлива из горючих сланцев и нефтеносных песков, построить несколько искусственных водохранилищ, а также настоятельно рекомендовал без задержки начать работы по созданию максимально «чистых» гражданских ядерных зарядов.

В течение двух последующих лет в рамках программы Plowshare были подготовлены три проекта: Chariot («Колесница») — рукотворная гавань на мысе Томпсона (северо-восток Аляски) и соединяющий ее с океаном канал; Gnome («Гном») — подрыв термоядерного заряда малой мощности в соляном пласте с целью изучения возможности получения искусственных изотопов и аккумуляции тепловой энергии; Ditchdigger («Канавокопатель») — испытание «чистого» взрывного устройства. «Гном» был претворен в жизнь 10 декабря 1961 года, после того как перестал действовать ядерный мораторий, а осуществление программы Ditchdigger началось тремя годами позже. Проект Chariot так и остался на бумаге.

Лучшим способом убеждения публики и законодателей руководители программы Plowshare посчитали эффектную демонстрацию. «Ядерная» гавань на практически пустом побережье Чукотского моря казалась идеальным решением. Эта земля принадлежала федеральному правительству (так что с выкупом проблем не возникло), расстояние до ближайшего эскимосского поселка составляло 50 км, и ожидаемые радиоактивные осадки должны были рассеяться на относительно небольшой незаселенной территории.

В рамках проекта Chariot КАЭ выделила приличные деньги на сбор информации об экологических особенностях района. В ходе этих исследований, проводившихся до 1962 года, были получены ценнейшие сведения не только о структуре морских и сухопутных биоценозов, но и о жизни коренных обитателей этого района. В то же время они привлекли к проекту Chariot пристальное внимание критически настроенных ученых и журналистов, которые забили тревогу по поводу небезопасности эксперимента. Именно их возражения и привели Chariot к его печальному финалу.

Атомщики долго сопротивлялись. Сперва расчетную мощность взрывов определили в 460 кт, впоследствии ее уменьшили до 280 (один 200-кт взрыв для выброса грунта из ложа будущей гавани и четыре по 20 кт — для прокладки канала). Ливерморские ученые утверждали, что не меньше 90% общей доли радионуклидов останутся захороненными под землей, а остальные выпадут с осадками в необитаемой тундре, не причинив реального ущерба ни природе, ни людям. Однако они все же не могли гарантировать, что радиоактивные осадки не попадут в международные океанские воды или тем более на территорию СССР. В результате весной 1962 года руководители Ливермора рекомендовали КАЭ закрыть проект. В Вашингтоне еще несколько месяцев раздумывали и даже разрешили захоронить в зоне проекта небольшое количество радиоактивных материалов, привезенных с ядерного полигона в штате Невада, чтобы проследить их распространение по прилегающему району на протяжении последующих лет, что и было сделано в августе (общая доза была невелика, 26 милликюри). Но в конце 1962 года КАЭ выступило с заявлением, что реализация проекта откладывается на неопределенный срок.

Два первых ядерных испытания в рамках Plowshare были осуществлены до формального аннулирования «Колесницы». 10 декабря 1961 года в 40 км к юго-востоку от города Карлсбад в штате Нью-Мексико взорвался «Гном», заряд мощностью в 3 кт, упрятанный в скважине в соляном пласте на глубине 361 м. После него осталась круглая каверна диаметром порядка 50 м. Эксперимент был многоцелевым, он включал получение радиоактивных изотопов, решение некоторых задач из области нейтронной физики, сейсмологические измерения, а также исследование возможностей использования выделившегося при взрыве тепла. Последний пункт выполнить не удалось — взрыв уничтожил термические коллекторы. Другие задачи были выполнены лучше, но без неприятности все же не обошлось. В соляной линзе образовались трещины, через которые на поверхность на глазах у репортеров вырвалась струя радиоактивного пара. «Гном» получил неблагоприятные отзывы в прессе, в результате чего пострадала и «Колесница». «Гному» предшествовали десять одиночных и групповых экспериментов с неядерными подземными зарядами. Вес заложенной взрывчатки варьировал от 100 г до 500 т, то есть в максимуме они соответствовали ядерным масштабам. В 1963—1972 годах было произведено еще девять подобных экспериментов.

Второй ядерный взрыв в рамках программы Plowshare (кодовое имя Sedan) был произведен 6 июля 1962 года в Неваде. Термоядерный заряд мощностью 104 кт заложили в аллювиальную породу на глубину 194 м. Взрыв планировался исключительно для проверки экскавационных возможностей и поднял на воздух 5,73 млн. м3 грунта общей массой около 12 млн. т, что весьма точно соответствовало предварительным расчетам. КАЭ с явным удовольствием констатировала, что Sedan внес значительный вклад в географическую инженерию. Кратер шириной около четверти мили, образовавшийся после этого взрыва, существует и поныне, туда даже пускают туристов.

Однако атомных землекопов опять подвели радиоактивные осадки. Сначала КАЭ заявила, что под землей осталось не менее 95% радионуклидов, позднее этот показатель уменьшили до 90%. Со временем выяснилось, что и эта величина была завышенной. Следы радиации обнаружили не только в Неваде, но и в соседних штатах, что стало причиной изрядного переполоха в прессе. Поэтому другие взрывы 1962−1963 годов были куда слабее — Anacostia (5,2 кт), Kaweah (3 кт) и Tornillo (0,38 кт).

Наибольшее число ядерных испытаний в рамках Plowshare (шесть) пришлось на 1964 год — при суммарной мощности в 227 кт (в первых двух отрабатывали новую модель «чистого» заряда, что предполагалось еще планом Ditchdigger). В 1965 году состоялось одно испытание, в 1966-м — четыре, в 1967-м — три, в 1968-м — снова четыре и по одному в 1969, 1970, 1971 и 1973 годах. В ходе 27 испытаний (из них два групповых) было произведено 35 взрывов, большинство из которых имело целью отработку экскавационных технологий. Вероятно, наиболее эффектным был проект Buggy, осуществленный в марте 1968 года, — одновременный подрыв пяти зарядов по 1,08 кт. Они были заложены в базальте на глубине 41 м и располагались вдоль прямой линии на расстоянии 46 м друг от друга. Этот пятикратный взрыв прокопал ров, имеющий 271 м в длину, 77 м в ширину и 20 м в глубину. Три испытания (Gasbuggy в 1967 году, Rulison в 1969-м и Rio Blanco в 1973-м) были предназначены для изучения возможности добычи природного газа с помощью направленных взрывов.

Сокращение числа испытаний объясняется просто — КАЭ теряла интерес к атомному «Оралу» и отпускала на его финансирование все меньше и меньше денег. В 1974 году это ведомство было закрыто, а три года спустя на его месте возникло министерство энергетики США. Программа Plowshare не смогла пережить такую реорганизацию. После упразднения КАЭ она практически лишилась средств и вскоре была формально аннулирована. Это и положило бесславный конец теллеровской мечте о ядерной географической инженерии.