Пират и море: Пятнадцать спецэффектов на сундук мертвеца

«Все, чего мы добились в первом фильме, мы хотели превзойти во втором», — рассказывает продюсер Джерри Брукхаймер. В результате в новой картине, «Пираты Карибского моря: Сундук мертвеца» получилось в три раза больше спецэффектов. Из 1400 планов с эффектами львиная доля досталась в обработку студии Industrial Light & Magic (ILM); остальное было распределено между другими компаниями, среди которых были Asylum, The Orphanage, Method, CIS Hollywood и Pacific Title.

«В первом фильме у нас были пираты, становящиеся призраками в полосе лунного света, — напоминает режиссер Гор Вербински. — В новой картине мы с самого начала решили ничего не скрывать и смело выводить цифровых персонажей на свет — как будто они существуют в реальной жизни».

Цифровой звездой нового фильма стал Дэйви Джонс, капитан призрачного корабля «Летучий голландец». Он преследует главных героев в погоне за таинственным сундуком, в котором хранится не что иное, как его собственное сердце. Капитан Джонс так долго скитался по морям, что и сам стал напоминать гибрид человека и кальмара с бородой, состоящей из движущихся щупальцев. Подобный персонаж мог появиться на свет только благодаря фантазии и мастерству компьютерных аниматоров. Но им предстояло потрудиться: Дэйви Джонс — сложный характер, и режиссер хотел, чтобы он был способен продемонстрировать всю полноту разнообразных человеческих эмоций.

Своим экзотическим обликом Джонс обязан рисункам художника Марка «Crash» МакКрири, большого приятеля Гора Вербински. По этим рисункам был сделан макет — глиняный бюст героя в натуральную величину, который позволял увидеть, как Дэйви Джонс будет выглядеть в любом возможном ракурсе. Затем настал черед британского актера Билла Найхи, приглашенного на роль капитана. Он позировал для трехмерного скана головы и тела, сделанного для того, чтобы привести пропорции персонажа в соответствие с пропорциями актера. Несмотря на то, что герой должен был быть цифровым, художник по костюмам Пенни Роуз сшила для него настоящий костюм, который стал моделью для аниматоров ILM.

Ради капитана Джонса на студии ILM была придумана новая технология для motion capture. В традиционном варианте motion capture актер или каскадер играет свою роль в гордом одиночестве, в закрытой студии, на фоне голубого экрана и в окружении 12−15 цифровых камер. При этом актер одет в облегающий черный костюм, усыпанный светочувствительными точками-маркерами. Камеры считывают данные с маркеров в компьютер, и по полученному виртуальному каркасу аниматоры рисуют окончательный облик персонажа.

Для вторых «Пиратов...» этот вариант не подходил: кинематографисты хотели снимать на фоне живописной островной натуры, а не в четырех стенах. Кроме того, в фильме намечалось много сцен, в которых были заняты и цифровые, и настоящие актеры. Поэтому сотрудники ILM предложили систему под названием Imocap, которая позволяла проводить motion capture за пределами специально оборудованной студии и с помощью всего двух видеокамер. Новые костюмы с маркерами были легкими и прочными, ведь им предстояло подвергаться воздействию солнца, песка и океанского ветра. Новые камеры были переносными, с легкими штативами, и устанавливались рядом с камерами главного оператора картины, снимая те же ракурсы.

Запись данных проходила во время обычных съемок, и человек в костюме с маркерами находился бок о бок с другими актерами. Их взаимодействие позволило обогатить фильм нюансами и деталями, которые, по мнению Джона Нолла, руководившего созданием эффектов в картине, пропадают в стерильной атмосфере студии motion capture. «Наша философия состояла в том, что исполнители всех ролей должны присутствовать на съемочной площадке, чтобы режиссеру было кем руководить, оператору было кого снимать, осветителям было кого освещать, а у монтажера была возможность монтировать. Мы хотели сохранить стилистическое единство», — говорит Джон Нолл.

Исполнитель роли Джонса, британский актер Билл Найхи, подошел к своей роли с полной отдачей, и не в последнюю очередь благодаря его игре образ капитана получился настолько впечатляющим. «Единственной проблемой была необходимость носить этот дурацкий костюм, — досадует Билл Найхи. — Менее сильные духом люди давно сбежали бы со съемок!» И действительно, на фотографиях со съемочной площадки Найхи похож на смесь клоуна со сбежавшим из тюрьмы преступником — в то время как все остальные щеголяют в живописных пиратских нарядах.

После съемок аниматоры ILM «переводили» игру Найхи в цифровое измерение и превращали человека в нелепом костюме в эффектного капитана Джонса. Чтобы передать все нюансы мимики актера, аниматоры работали, разделив экран компьютера на две половины: на одной — Билл Найхи, а на другой — его цифровой двойник. «Аниматоры говорили, что игра Билла одновременно очень вдохновляла и приносила массу проблем — а все потому, что он был очень изобретателен. Он никогда не повторялся! Поэтому аниматоры не могли прибегнуть к своему излюбленному способу — то есть использовать базовый набор из полутора десятков основных движений и мимики. Каждый кадр должен был создаваться с нуля», — объясняет режиссер Гор Вербински.

По мнению аниматора ILM Хэла Хикела, сделать капитану Джонсу бороду было даже сложнее, чем перенести на экран его самого. «Это был технический кошмар, — говорит он, — потому что борода состояла из 46 щупальцев, постоянно двигающихся и сталкивающихся друг с другом». На ILM была написана специальная программа, которая разбила все щупальца на отдельные сочленения, каждое из которых управлялось независимо от других и шевелилось под строго определенным ему углом. Другая программа под названием «Stiction» позволяла удерживать часть щупальцев прижатыми к груди капитана. «Вообразите порцию спагетти, прилипшую к кожаной куртке, — говорит Джон Нолл. — Именно такого эффекта я и хотел добиться».

Капитан Дэйви Джонс был не одинок. Его команда состояла из 18 цифровых персонажей, усыпанных ракушками и щупальцами и находящихся в разной стадии превращения в морских чудовищ, но всё-таки сохраняющих человекообразность. Всеми этими героями также занималась студия ILM. Аниматоры хотели добиться максимального правдоподобия своих странных подопечных. Чтобы избежать излишней «компьютеризированности» их облика и поведения, аниматоры сперва проигрывали движения актеров на манекенах, соответствующих их пропорциям. Полученные данные были экспортированы в программу Maya и обрабатывались на принадлежащей ILM платформе Zeno. Чтобы выбрать, какой именно вид морской жизни будет украшать того или иного персонажа, была написана специальная программа.

Настоящее чудо-юдо морское в картине тоже присутствует. Это чудовище Кракен, гибрид кальмара и осьминога. Щупальца Кракена вездесущи; они появляются из глубины, стаскивают моряков в пучину и разносят в щепки их корабли. На экране зрителям видны только щупальца — так было задумано: режиссер Гор Вербински решил, что Кракен покажется еще страшнее, если не видеть его целиком. Аниматоры ILM даже не стали рисовать общий вид персонажа — они занимались исключительно щупальцами. Было смоделировано много индивидуальных щупальцев, которые были покадрово анимированы с использованием программы Maya. Присоски на щупальцах сначала были расположены ровными рядами, как это бывает в природе, но режиссер счел это недостаточно пугающим. Поэтому ровные ряды убрали, а на замену пришли хаотично разбросанные присоски.

Были в картине также эффекты, делающие честь акробатическому мастерству актеров и каскадеров. Самая захватывающая из них — это поединок троих соперников на мельничном колесе, которое катится сквозь живописные джунгли. Было построено два варианта колеса для съемок. Одно было тренировочным и поддерживалось дополнительными колесиками; основное же колесо весило около тонны и его на стальных тросах тащил грузовик, в кузове которого располагалась камера. Чтобы колесо катилось гладко, в джунглях были проложены специальные тропы.

Перед тем, как начать съемки, постановщик трюков Джордж Маршалл Руже (George Marshall Ruge) три недели репетировал сцену с актерами и каскадерами, привязанными внутри колеса. Иногда вместе с ними в колесе крутились и операторы. «Одна из самых странных и абсурдных просьб, которая только может быть обращена одним взрослым человеком к другому взрослому человеку: мы собираемся привязать тебя внутри колеса, дать шпагу и покатить колесо, чтобы ты несколько раз перевернулся вверх тормашками», — вспоминает Джонни Депп. Отдельную опасность на съемках представляли тяжелые кокосы, которые сыпались с окрестных пальм. Часть группы надела строительные каски, а режиссер щеголял в старом военном шлеме.

Третий фильм о приключениях Джека Воробья, Элизабет и Уилла Тернера снимался почти одновременно со вторым. Говорят, что по вопросу «как снимать трилогию» Гор Вербински консультировался с самим Питером Джексоном. Говорят, что на закуску зрителям приготовлены удивительные повороты сюжета и невероятные спецэффекты. Убедиться в этом лично мы сможем через год.