Выход дракона: как Китай завоевывает космос

Для этого 8 октября 1956 года была основана 5-я Академия министерства обороны, проводившая разработки, связанные с ракетной тематикой, – и именно эту дату в КНР считают началом своей космической программы. Уже в 1958 году китайские специалисты создали свою первую экспериментальную ракету, а через два года с построенного в пустынях Внутренней Монголии космодрома Цзюцюань стартовала полноценная баллистическая ракета «Дунфэн-1» («Восточный ветер»). Разумеется, эта работа опиралась на технологии, полученные от СССР, и ракета вышла почти полной копией советской Р-2 – но ведь и она, в свою очередь, заимствовала многое от немецкой «Фау-2»...

Советские специалисты могли бы еще многое рассказать Китаю о ракетостроении, но случившийся тогда кризис в отношениях наших стран оставил Поднебесную с этой задачей один на один. Тем не менее секретные документы склонны «утекать», и следующая модель «Дунфэн-2» получилась ну очень похожей на советскую Р-5. Лишь затем китайское ракетостроение начало действительно самостоятельное развитие. Космической державой страна стала 24 апреля 1970 года, при помощи ракеты «Чанчжэн-1» (CZ-1) успешно доставив на орбиту свой первый спутник.

Как и наш «Спутник-1», «Дунфан Хун – 1» («Алеет восток») не нес никакой полезной нагрузки и лишь транслировал на Землю мелодию одноименной песни. Тем не менее в общем зачете Китай стал пятой страной, запустившей в космос спутник, обидно пропустив на четвертое место Японию: разработчикам из Поднебесной не хватило всего нескольких недель, чтобы обойти своих вечных соперников. Но поражение было неприятным, и следующие этапы развития китайской космической программы продвигались ни шатко ни валко: не имея четкой цели, разработчики, казалось бы, продолжали совершенствовать носители, запускать аппараты, но понемногу, один-два в год. Нельзя сказать, что программа не работала, просто развитие шло без спешки, в удобном Китаю того времени темпе.

По-настоящему серьезное событие произошло лишь в 1990 году, когда состоялся первый коммерческий запуск, и ракета CZ-3 доставила на орбиту спутник AsiaSat-1. Вопреки распространенному мнению, аппарат был создан не Китаем, а американской компанией Hughes и первоначально назывался Westar 6. На старте просто решили попиариться и, переименовав его, запустили из Поднебесной. Однако после этого события китайская космическая программа начала меняться. Китай активно вкладывается в покупку доступных космических технологий, в том числе у России и Украины, исповедуя опробованный метод – копирование. Метод этот отлично работал и в СССР, работает и в России, так что вряд ли стоит упрекать в склонности к заимствованиям именно Китай.

Украинские специалисты помогли наладить производство двигателей, аналогов советских РД-120, выпускавшихся на днепропетровском «Южмаше». Созданные на их базе двигатели YF-100 с тягой 120 т используются и в современных легких носителях CZ-6. А с 1993 года развитие китайской космической программы вышло на новый уровень: для нее было создано Национальное управление по исследованию космического пространства (CNSA). Главной его задачей на первом этапе стала реализация пилотируемой и лунной программ. Китай начал быстро нагонять лидеров.

Китайское руководство умеет планировать надолго, и два выбранных еще в 1990-х направления – освоение Луны и пилотируемые полеты – должны сойтись после 2020 года, увенчавшись созданием многомодульной орбитальной станции и высадкой тайконавтов на поверхность спутника. Обе темы четко сегментированы, разбиты на три последовательных этапа и, если руководство КНР вдруг не утеряет к ним интерес, будут реализованы полностью.

Так, лунная программа подходит к завершению второго этапа: в мае 2018 года в точку Лагранжа L2, в 61 500 км над обратной стороной Луны, отправился ретрансляционный спутник «Цюэ-цяо». Здесь притяжение спутника и Земли уравновешивают друг друга и позволяют космическим аппаратам сохранять положение, не расходуя на это топлива. «Цюэ-цяо» – «Сорочий мост» – будет использоваться для управления работой спускаемого модуля и следующего китайского лунохода (первый аппарат, «Юйту», совершил посадку на спутник в 2013-м). Их запуск запланирован на конец 2018 – начало 2019 года. После завершения этого этапа Китай начнет работать над доставкой лунного реголита на Землю. Предполагается, что на это потребуется не больше пары лет, после чего начнется реализация новой программы, которая должна увенчаться высадкой на Луне тайконавтов.

Именно с этого момента должны слиться два базовых направления работы CNSA – лунное и пилотируемое. Тем более что реализация «Проекта 921», как называется программа развития пилотируемых полетов, также продолжается по плану. Его первая часть была запущена в 1992 году и завершилась полетами пилотируемых кораблей «Шэньчжоу» («Волшебный челн»). Сейчас заканчивается реализация второй, посвященной технологиям работы космических станций и стыковки на орбите.

Корабли «Шэньчжоу» удивительно похожи на российские пилотируемые «Союзы». Совпадают и их размеры, и компоновка, и сама логика конструкторских решений. И те и другие состоят из трех отсеков (приборно-агрегатный, спускаемый и бытовой), причем отличить их спускаемые блоки после посадки могут разве что профессионалы. Недаром российскую космическую отрасль то и дело потряхивают скандалы и уголовные дела, связанные с передачей технологий восточному соседу. Дело 2005 года, когда за решеткой оказался директор «ЦНИИмаш-Экспорт» Игорь Решетин, связано как раз с документацией, использованной Китаем при проектировании и строительстве «Шэньчжоу».

Так или иначе, Китай провел уже шесть пилотируемых полетов, начиная от вывода первого тайконавта на орбиту в 2003 году и заканчивая стыковками с космической лабораторией «Тяньгун-2» («Небесный дворец») и работой экипажа на орбите в течение 32 суток. Часто приходится слышать, что в настоящее время пилотируемая программа Китая находится на уровне советской 1970-х, времен станции «Салют». Это не совсем справедливо: в КНР четко видят свою главную цель и могут пропускать ненужные или тупиковые направления работы. Так, китайская космонавтика пропустила этап создания многоразовых челноков наподобие американских Space Shuttle или советских «Буранов» и переходит к созданию многомодульной орбитальной станции «Тяньгун-3».

Строительство ее должно начаться в 2020 году, и отдельные модули уже находятся в производстве. Станция будет рассчитана на десять лет и станет третьей в мире после «Мира» и МКС. Изначально специалисты из КНР рассчитывали на довольно скромный проект, однако со временем стали более уверены в собственных силах, и в сентябре 2018 года на прошедшем в Германии Международном конгрессе астронавтики китайская делегация сообщила о планируемом увеличении размеров станции. Предполагается, что «Небесный дворец» будет состоять из более чем десяти модулей общей массой около 150 т – более чем двукратный рост относительно первоначального плана.

Главный плюс китайской космической программы в ее последовательности. В отличие от США, где каждый второй президент корректирует цели NASA, от России, где космонавтику просто штормит и бросает из стороны в сторону, в Китае эти работы проводятся четко и по плану. Да, нам со стороны не всегда ясны конечные цели. Да, в CNSA не любят давать столь детальную информацию о своих проектах, как это делают американцы. Но по уже реализованным миссиям видно, сколь неумолимо – лавируя и обходя уже выявленные странами-первопроходцами «узкие места» – космическая программа Поднебесной продвигается вперед. Нам остается лишь наблюдать за тем, как стартует все больше «Великих походов», на орбите Земли появляются станции с красным звездчатым флагом, а по Луне вновь начинают ездить луноходы. И если кому-то доведется держать пари о том, кто окажется на Луне раньше других, космонавты, астронавты или тайконавты, то наибольшие шансы, пожалуй, имеет именно Китай. Из своего «пути в тысячу ли» восточный гигант прошел уже больше половины – и останавливаться не собирается.