Как устроен «Электротеатр Станиславский»

Театр Станиславского, как его обычно называли, просуществовал в своем изначальном виде долгие десятилетия, был весьма популярен, особенно в 1950–1960-х годах, знал и творческие кризисы. Но в 2015-м изменилось практически все.

Теперь на здании по адресу Тверская, 23 написано: Электротеатр Станиславский. На поверхности – желание подчеркнуть преемственность обновленного театра как со студией Станиславского, так и с кинотеатром «Арс». Впрочем, вряд ли у многих нынешних москвичей (кроме знатоков старой Москвы) новое название вызовет ассоциации с кино. Скорее подумают, что театр хочет заявить о себе как о сценической площадке нового типа, использующей современные технологии для создания иной визуальной среды. И это будет мысль в правильном направлении.

Инициатором перемен стал новый художественный руководитель – режиссер театра, кино и телевидения Борис Юхананов, известный также как продюсер, актер, писатель, педагог и один из пионеров российского киноавангарда (кстати, кино в стенах Электротеатра тоже иногда показывают, но, разумеется, не мейнстрим). Радикально изменили не только дизайн интерьеров (над проектом работало знаменитое архитектурное бюро Wowhaus) – была реализована концепция театра-трансформера, в котором Основная и Малая сцены, а также другие помещения могут быть приспособлены для проведения спектаклей, шоу, презентаций и т. д.

«Работа по реконструкции, которую нам предстояло выполнить, – рассказывает Сергей Котов, технический директор Электротеатра, – содержала немало трудностей инженерного характера. Да, в этом здании долгое время работал популярный московский театр, но, вообще говоря, это все-таки кинозал, и театр в классическом смысле тут устроить сложно. Над залом большой сцены – еще один этаж, то есть нет возможности организовать колосниковое пространство. Для крепления кулис и декораций использовали несколько штанкетных подъемников (труба, подвешенная на тросах). Сцена была маленькая – высотой 80 см и размером 10 х 10 м, то есть закулисного пространства тоже практически не было. Правда, в сцену ухитрились вмонтировать круг для быстрой смены декораций. Все это пришлось разобрать. Единственное, что нам сносить не разрешили, – балкон зрительного зала. Он считается исторической ценностью: с него как-то раз выступал Ленин. А из сцены, которая помнила многих популярных актеров разных поколений, мы напилили кубиков. На память, как сувениры».

В условиях неизбежных ограничений, которые накладывала реальность исторического здания, команде, занятой реконструкцией, приходилось искать нетрадиционные решения. По пути предшественников не пошли и от штанкетов, также поглощающих немало пространства, отказались. Вместо этого на потолке зала большой сцены смонтировали технологический потолок – нечто вроде металлической решетки. По всей площади конструкции с небольшим шагом закрепили ролики, на которые накидывались тросы от закрепленных на стене малошумных электролебедок. Получилась система из покрывающих весь зал подъемников, на которые можно подвешивать перемещающиеся по вертикали осветительные приборы, элементы декораций и т. д. Подъемники управляются с компьютера, программа может синхронизировать их работу, собирать несколько подъемников в группы – иными словами, получился точный и гибкий инструмент работы с пространством зала. При этом над головами зрителей остается достаточно воздуха.

«Театр представляет собой единое цифровое мультимедийное поле, – говорит Сергей Котов. – Все помещения связаны друг с другом оптоволоконной сетью под управлением сервера. Можно слушать и смотреть спектакль на одной из сцен, находясь, например, в студии звукозаписи. И одновременно с высоким качеством записывать звук. Все подъемники и светильники управляются оператором с компьютера или работают под управлением запущенной программы».

«Еще одна проблема, с которой нам пришлось столкнуться, – это акустические характеристики старого зала, – продолжает свой рассказ Сергей Котов. – Идея театра-трансформера предполагала, что звук из каждой точки зала должен одинаково хорошо распространяться в любую другую точку. Чтобы добиться этого, нам пришлось заказывать акустический проект и перестраивать зал согласно расчетам. В итоге стены получили волнистый рельеф и серый цвет из-за специальной акустической штукатурки.

В дополнение мы оборудовали зал высокотехнологичной системой звукоусиления, которая позволяет создавать интересные звуковые эффекты – например, заставлять звук истекать практически из любой точки зала. Увидеть наши акустические стены можно не всегда: иногда, если того требует замысел спектакля, они задрапировываются черными шторами. Кроме того, вдоль стен сооружены конструкции, аналогичные технологическому потолку. Это решетки, имеющие стандартные крепления для размещения декораций, светильников, мультимедийных экранов. Кстати, подобные же технологические стены и потолок есть и в фойе. С их помощью мы легко можем трансформировать это большое помещение для спектаклей, выставок и других событий».

В нашем рассказе об истории здания бывшего «Арса» пропущена одна интересная страница. В 1930-е годы этот дом передвинули на новую красную линию, намеченную для расширяемой Тверской (улица Горького). Делалось это так: под зданием прокладывали рельсы, дом отпиливали от фундамента, поднимали на домкратах, под него подводили катки и буксировали здание к месту назначения. Так вот, при реконструкции нижних помещений театра обнаружили фрагмент одного такого рельса. И решили оставить его на месте. Это тоже память.

Электротеатр насыщен современной техникой – и обычной, вроде студии звукозаписи или аппаратной видеомонтажа, и не очень. Заходим в зал и видим, что сцену от зрительного зала отгораживает какая-то рама с натянутой пленкой (театр готовится к премьере спектакля «Проза»). Перед нами элемент технологии Musion Eyeliner. Ее используют для совмещения происходящего на сцене с видеоизображением. Таким образом устраивают, например, совместные выступления с Майклом Джексоном, Элвисом Пресли или другими звездами, покинувшими сей бренный мир.

Проектор посылает видеоизображение на горизонтальный экран, с экрана оно отбрасывается на полупрозрачную-полузеркальную пленку, поставленную перед сценой под определенным углом. Так достигается иллюзия одновременного присутствия на сцене реального и виртуального. В спектакле Электротеатра все еще сложнее. Там в единую картинку собираются актеры, стоящие на сцене, видео и изображения еще двух актеров, которые как бы парят в воздухе. На самом деле они находятся в невидимой зрителю «яме» на ложах, покрытых черной тканью, а их появление на сцене – фокусы зеркального отражения. Кстати, иллюзия возникает только тогда, когда зритель смотрит на сцену с определенного ракурса, поэтому специально рассчитывался наклон партера. Для другого спектакля и наклон может быть другим, и кресла могут ставиться совершенно иначе, хоть поперек зала, хоть вдоль. Это и есть зал-трансформер.

Наверное, театры классического образца с чинным фойе, бархатными кулисами и колосниками над сценой еще долго будут в чести у поклонников сценического искусства. Но времена меняются, и закономерно появление площадок, расширяющих возможности театральной режиссуры и позволяющие взглянуть на искусство Мельпомены с иных ракурсов. Что это за возможности и ракурсы, можно узнать в Электротеатре Станиславский. Там, где раньше был «Арс».