Чернобыль. 25 лет спустя

Чтобы понять суть противоречий, нам придется хотя бы в предельно упрощенном виде описать физику процесса.

Делящееся ядро урана-235 испускает несколько нейтронов. Часть нейтронов захватывается другими урановыми ядрами, после чего они становятся нестабильными и тоже распадаются — идет цепная реакция. В атомной бомбе она приводит к взрыву. Реактор превращаться в бомбу не должен, поэтому поток нейтронов удерживается на достаточно низком уровне, а его избыток поглощается.

Развиваемая реактором мощность зависит от множества факторов. Один из важных — соотношение пара и кипящей воды в активной зоне, поскольку эти среды поглощают нейтроны очень по-разному. Рост паросодержания должен сдерживать рост мощности. Так и было указано в документации РБМК-1000. Реальность оказалась иной. На низкой мощности ее увеличение «разогревало» реактор дальше.

Для управления реакцией и ее прекращения используются стержни-поглотители, вводимые в активную зону. Этот процесс, конечно, не мгновенен, в случае реактора РБМК полное введение поглотителей занимало 18 секунд.

Стержень чернобыльского реактора состоял из двух частей — собственно поглотителя (карбид бора) и графитового вытеснителя, расположенного на 1,25 м ниже и служащего для выдавливания из канала охлаждающей его воды. При извлеченном поглотителе вытеснитель располагался посередине активной зоны. Сверху и снизу от него находились водяные столбы высотой по 1,25 м. Вода тоже поглощает нейтроны — хуже карбида бора, но намного лучше графита. Поэтому, при опускании стержня, в ту часть активной зоны, где вода вытеснялась графитом, вносилась положительная реактивность вместо «положенной» по смыслу защиты отрицательной.

Обычно при эксплуатации стержни находятся в разных положениях и движутся не синхронно, уравновешивая влияние друг друга. Реактор четвертого энергоблока, готовившийся к остановке, работал большую часть дня 25 апреля на половинной мощности, а за час до аварии, при переключении автоматики, «провалился» практически до нуля. Поскольку его останов в тот момент не планировался, оператор начал выведение «на мощность». Через полчаса она достигла 200 МВт, но из активной зоны пришлось вывести почти все поглотители. Управлявшие энергоблоком сотрудники (кто выжил) потом обвинялись в том, что работали на недопустимо низкой мощности, но регламентный запрет на работу ниже 700 МВт был введен после аварии.

Далее состоялись знаменитые испытания выбега турбогенератора - исследовалась возможность использовать его вращение по инерции для энергоснабжения оборудования при обесточивании. Испытания прошли успешно, но уже через несколько секунд их результаты стали малоинтересными.

В 1 час 23 минуты 40 секунд для остановки реактора была включена система аварийной защиты. С точки зрения персонала (и регламента), это был абсолютно правильный шаг — опускание стержней должно было прервать цепную реакцию, так же как нажатие выключателя гасит люстру. То, что ситуация была штатной, значения не имело — защита должна была заглушить реактор в любом случае, она существует именно для этого.

187 стержней пошли вниз, а дальше случилось то, о чем мы писали выше: «залповое» вытеснение воды из нижней части активной зоны вместо снижения реактивности привело к ее повышению. Нагрев повысил парообразование, которое «разогрело» реактор еще больше. Весь процесс занял около четырех секунд, и поглотители не успели встать на место. В последние секунды жизни реактора кривая мощности превратилась в уходящую вверх вертикальную линию.

Катастрофический перегрев привел к разрушению реактора и двум взрывам внутри него. Верхняя защитная плита, массой около 2500 т, была подброшена вверх, перевернулась в полете и встала на прежнем месте на ребро, открыв реакторную шахту со всем ее содержимым.

Такова, упрощенно, последняя из двух официальных версий — и она кажется правдоподобнее первой, возложившей вину на персонал. Исправный реактор был взорван в будничной обстановке нажатием кнопки аварийной защиты.

Авария на ЧАЭС была самой крупной и «публичной», но не первой. Похожее было в 1975 году на Ленинградской АЭС — аварийная защита привела к скачку реактивности и перегреву. Тогда обошлось разрушением небольшой части активной зоны. Обследовавшая станцию комиссия рекомендовала изменить конструкцию АЗ, но сделано это было лишь после Чернобыля.

Ликвидация последствий затянулась на много лет и едва ли закончится при жизни нашего поколения. Саркофаг, построенный в 1986 году над руинами, существенно снизил их опасность, но не устранил. Объект «Укрытие» изначально задумывался как временный - иначе тогда и не могло быть. Речь шла о затыкании дыр — насколько это было возможно при тогдашнем риске для жизни затыкающих.

Саркофаг, который и изначально не был вполне эффективным, к началу 2000-х стал опасным — возникла угроза его обрушения. Стены удалось подкрепить, но проблема осталась.

В последние полтора десятка лет было предложено несколько проектов постройки нового укрытия, из которых в результате был выбран проект сводчатого арочного укрытия, называемого в проектной литературе конфайнментом. Арочное убежище стадионных размеров (высота 105, длина 150, ширина 260 м) будет смонтировано на расстоянии около 200 м от энергоблока, дабы не подвергать строителей ненужному риску. Затем «крыша» будет надвинута на четвертый энергоблок и закрыта сбоку стенкой. Конфайнмент не будет герметичным, но его эффективность как препятствия на пути разлета радиоактивных частиц по воздуху должна быть явно выше, чем у сегодняшнего «укрытия». Срок службы нового саркофага оценивается в 100 лет. За это время можно будет разобрать теперешний саркофаг и наконец-то убрать его радиоактивное содержимое. Самое главное, что это можно будет наконец-то делать не торопясь.

Программа, принятая Украиной с согласия финансирующих проект европейских стран, предусматривает, что ЧАЭС окончательно прекратит существование к 2065 году. Будем надеяться, что за это время она не преподнесет новых сюрпризов.