Какой бывает интеллект и что на самом деле измеряют тесты: различные научные подходы

Неудивительно, что попытки согласовать представления об интеллекте продолжаются уже не одно тысячелетие, а правомерность тестов вызывает ожесточенные споры больше сотни лет. Первая группа возражений связана именно с нашим особым внутренним отношением к этой теме. Вопросы наследования интеллекта, половых, социальных и расовых различий становятся здесь настолько скользкими, что ступать в эту область совсем не рекомендуется. Но все же главная претензия к любым измерениям интеллекта — методологическая. Ведь прежде чем мы возьмемся что-либо оценивать, нам надо понять, что именно мы рассматриваем и что будет значить данная оценка. Чтобы измерить аршином Россию, надо объяснить, что мы под этим понимаем. Протяженность границы? Площадь, население, товарооборот? А как измерить исторический опыт или достижения культуры? То же и с интеллектом: в принципе, измерить его можно за полчаса, ответив на вопросы теста IQ и получив свои законные баллы. Но о чем они говорят?

Даже на первый взгляд интеллект выглядит понятием чересчур расплывчатым. Никто не поспорит, что умен математик, который доказал зубодробительную гипотезу Пуанкаре — несмотря на то что с людьми он общается хуже пятилетнего ребенка. Но вряд ли стоит считать глупым и менеджера, который неспособен отличить Римана от Фейнмана, зато ловко координирует работу коллектива над сложным проектом. Или даже амазонского аборигена, которого равно пугают и математика, и большие коллективы.

Похоже, что интеллект должен содержать как минимум два фактора, один из которых определяет некий общий уровень мыслительных способностей, а второй связан с успешностью действий в какой-либо конкретной области. И если общий уровень остается расплывчатым и неподдающимся измерениям, то, может, мы сможем подобраться к нему, оценивая специфические способности?

Больше века назад такие поиски начал английский психолог Чарльз Спирмен, который указал, что изолировать и выявить влияние двух факторов можно при сравнении результатов двух связанных тестов способностей. Первый фактор — генерализованный (G) интеллект — проявится в обоих тестах, а второй, специфический (S), будет уникален для каждого из них. Допустим, проверив навыки в области арифметики и навигации, мы обнаружим, что математик великолепно проявит себя в первом и плохо — во втором, а житель Амазонии наоборот. Статистическая обработка таких результатов теоретически позволит нам выделить влияние S-фактора и оставить «чистый» G-интеллект.

Звучит разумно, но все попытки нащупать фактор G ни к чему не приводили. Факторный анализ раз за разом указывал, что за результатами разных тестов интеллекта не может лежать один общий корень. Пытаясь подогнать теорию под эти данные, Спирмен регулярно усложнял свою двухфакторную модель. Его простейшая двухступенчатая иерархия дополнилась целым уровнем промежуточных факторов, которые должны отвечать за группы способностей: лингвистические, математические, логические и проч.

Методику изолирования факторов Спирмена в 1931 году пересмотрел шведско-американский психолог Луис Терстоун. Он ввел в арсенал психологии статистические процедуры многофакторного анализа и провел обширное исследование с привлечением полусотни различных тестов интеллекта. На этой основе Терстоун выделил семь «первичных ментальных факторов», каждый из которых отвечает за свою группу способностей более низкого иерархического уровня. Сюда входят пространственная визуализация, арифметические способности, вербальное понимание, ассоциативная память и т. п.

В отличие от простой и ясной концепции Спирмена, такой подход отрицает интеллект как нечто, имеющее единую основу и природу. Он становится чем-то условным, объединяющим действие минимум нескольких независимых друг от друга первичных факторов, выше которых нет никакого универсального G-фактора. Однако и этот взгляд опровергался, с одной стороны, более внимательным анализом данных самого Терстоуна, а с другой — новыми экспериментами. Они показали, что многие первичные факторы не так уж и независимы.

Совместить оба подхода постарался англичанин Раймонд Кэттел, который отказался от представления о G-интеллекте и разделил его на две составляющие: подвижный (Gf) и кристаллизованный (Gc). Первый, по Кэттелу, определяет способности к обучению, к рассуждению и мышлению, к распознаванию связей и закономерностей. Второй связан с накоплением знаний, их осмыслением и вербализацией, извлечением из памяти и применением. Впоследствии Кэттел и его ученик Джон Хорн также были вынуждены усложнить свою модель, добавляя к Gf и Gc все новые и новые факторы, отвечающие за визуализацию и кратковременную память, математические способности и т. д.

Колоссальную попытку построить новую психометрическую модель интеллекта совершил Джон Кэролл, проведя факторный анализ результатов более чем 460 массовых тестов, опубликованных разными группами исследователей за полвека. Обобщив этот огромный массив данных, в 1983 году ученый предложил свою схему. Как и у предшественников, на нижнем уровне иерархии Кэролла расположились узкие способности, которые измеряются тестами. На среднем оказались более широкие факторы подвижного и кристаллизованного интеллекта. На вершине снова воцарился таинственный фактор G.

С публикации знаменитого труда Кэролла «Когнитивные способности человека» прошло больше 30 лет, но существование генерализованного интеллекта остается предметом больших споров даже между психологами, занимающими очень близкие позиции. Впрочем, все схемы, о которых мы ведем речь, основываются не столько на психологии, сколько на математическом анализе. Они вряд ли способны объяснить природу того или иного фактора, указать на смысл существующих связей, да и не стремятся к этому. Эти модели остаются удобной условностью — даже в самом сложном своем варианте, в рамках трехуровневой иерархии Кэттела — Хорна — Кэролла (CHC).

Низшей ступени в модели CHC соответствуют все те же дискретные когнитивные способности, которые можно измерить тестами, — от лексического знания до абсолютного слуха, от понимания механики и до выполнения задач с прицеливанием. Число их уже достигло 80 и продолжает увеличиваться с новыми исследованиями. Ступенью выше идут десятки более «широких» факторов, таких как текучий интеллект (Gf) и кристаллизованный (Gc), зрительные (Gv) и слуховые (Ga) способности, кратковременная (Gsm) и долговременная (Glr) память и т. д.

В последние годы психологи с энтузиазмом открывают все новые и новые виды интеллекта. Владение собственным телом и понимание «телесности» других людей выделяется в телесный интеллект (BQ); способности осознавать общественные ценности и быть ответственным составляют интеллект моральный (MQ). А самую большую популярность приобрел интеллект эмоциональный (EQ), который определяет способности распознавать эмоции окружающих, их желания и ожидания, сопереживать, управлять собственными эмоциями.

В качестве отдельного вида интеллекта эмоциональный рассматривался еще древними авторами, но в науке он появился в 1960-х и закрепился в начале 1990-х благодаря работам знаменитого социопсихолога Джона Майера. Настоящую же известность EQ приобрел с выходом одноименной книги научного журналиста Дэниела Гоулмана, которая стала международным бестселлером и сделала EQ самой модной в отделе кадров темой.

Закончится ли когда-нибудь эта череда интеллектов, и найдем ли мы таинственный фактор G? Теория американца Говарда Гарднера заявляет, что подобные поиски более или менее бессмысленны, поскольку никакого целостного интеллекта не существует вовсе. Вместо универсального G-фактора и набора подуровней Гарднер еще в 1980-х предложил рассматривать интеллект как очень широкий набор когнитивных способностей, которые практически не связаны друг с другом, раскрываясь в разных обстоятельствах, при решении разных задач то одной, то другой стороной. Что же тогда вообще измеряют тесты?

Нормальная оценка в тестах IQ — около 100: шкала ориентируется на число правильных ответов, которое за нужное время успевает найти большинство (более 75%) людей определенного возраста. Однако «правильность» этих ответов довольно относительна. Академик-математик Виктор Васильев, критикуя тесты IQ, отметил, что многие из вопросов некорректно сформулированы, могут иметь несколько вариантов решения, а иногда даже правильный ответ не является правильным со строго логической точки зрения.

Например, при выделении лишнего в ряду «полено, клещи, молоток, пила» можно назвать и пилу: это единственный плоский предмет из списка. Но большинство, конечно, выберет полено, демонстрируя не только способность к обобщению, но и навык понимания ситуации, осознание того, что ожидается от человека в данном контексте. Пилу можно выбрать и потому, что это единственный предмет, не связанный с гвоздем, а можно остановиться и на клещах, потому что среди инструментов дедушки они лежали отдельно. Но будет ли такой логичный ответ разумен?

Этот пример раскрывает очень важный нюанс тестов IQ — и того таинственного «интеллекта», который они измеряют. Ведь само появление этих тестов исторически связано с введением всеобщего обязательного среднего образования. Преподавателям, которые впервые столкнулись с наплывом детей из разных слоев общества и с разными способностями, требовался простой и удобный в работе инструмент для разделения учеников на «сильных», «средних» и «слабых». Для этого французский психолог Альфред Бине и сформулировал задачки, решение которых требовало тех же навыков, что и при обучении в школе.

Опытным путем было установлено среднее число задач, с которыми справляются дети разного возраста. И понятие IQ, сформулированное Уильямом Штерном в 1912 году, является отношением этого среднего результата к тому, что демонстрирует тот или иной ученик. Большинство современных тестов IQ далеко ушли от тех, что использовались сто лет назад. Но суть подхода осталась прежней: они указывают скорее на потенциальную «обучаемость» в коллективе, чем на тот интеллект, который по-прежнему остается загадкой даже для самых высокоинтеллектуальных исследователей.

Представление о том, будто IQ измеряет именно «интеллект», команда американского сообщества «IQ-эксперты» называет распространенным мифом. «Интеллект — понятие относительное. Измерить его невозможно», — пишут они на своем сайте. Поэтому самые аккуратные специалисты стараются пояснять, что тесты измеряют некий особый, психометрический интеллект.

При этом отмечается, что между IQ и успеваемостью в школе, а также последующими успехами в жизни существует вполне достоверная корреляция. Коэффициент ниже определенного уровня указывает на маловероятную результативность, выше 120 — не дает никаких гарантий на успех. Но в пределах небольших отклонений от среднего предсказать можно многое.

Поэтому для множества практических приложений тесты IQ удобны, и отдел кадров пользуется ими не зря. Они позволяют оценить способности человека не только мыслить, но и делать это в соответствии с социальным контекстом — что обычно и требуется при приеме на работу. Природа и модель интеллекта отдел кадров не интересует вовсе — но он в этом и не нуждается. Электрик может измерить силу тока, не слишком вдаваясь в то, что же это такое. Природа гравитации до сих пор остается объектом множества идей и гипотез, что не мешает фиксировать ее с огромной точностью и использовать в науке и технике. Мы не знаем, что такое ум и существует ли универсальный G-интеллект. Но оценить разные аспекты его работы помогут тесты.