Великие и прекрасные: 8 женщин, которые навсегда изменили науку

Годы учебы с наставником, затем — брак по расчету и переезд в Австрию, потом в Германию. Она училась у великих — Льва Кенигсбергера, Германа фон Гельмгольца, а после отказа в приеме на обучение в университет Берлина в ученицы ее взял сам Карл Вейерштрасс.

Уже к 1874 году Софья представила научному миру три статьи, одна из которых принесла ей настоящее признание в математических кругах. Она содержит то, что сейчас общеизвестно как теорема Коши-Ковалевской, которая дает условия существования решений определенного класса уравнений в частных производных.

Позже Ковалевская приняла приглашение Магнуса Миттаг-Леффлера стать преподавателем математики в Стокгольмском университете. В 1889 году она получила звание полного профессора, а годом ранее стала первой женщиной, избранной членом-корреспондентом Российской академии наук.

Общее школьное образование и некоторая научная подготовка от отца — вот то, с чего начала Мария. В 1891 году она отправилась в Париж, чтобы продолжить обучение в Сорбонне, где получила степень лиценциата по физике и математическим наукам. В 1894 году она познакомилась с Пьером Кюри, профессором физического факультета, и в следующем году они поженились. Уже в 1903 году она получила степень доктора наук, а после трагической смерти Пьера Кюри в 1906 году заняла его место профессора общей физики на факультете наук, впервые заняв эту должность среди женщин.

Значимость работы мадам Кюри отражена в многочисленных наградах, присужденных ей. Она получила множество почетных научных, медицинских и юридических степеней и почетное членство в научных обществах по всему миру. Вместе со своим мужем она была награждена половиной Нобелевской премии по физике в 1903 году за их исследование спонтанного излучения, открытого Беккерелем, которому была присуждена другая половина премии. В 1911 году она получила вторую Нобелевскую премию, на этот раз по химии, в знак признания ее работы в области радиоактивности. В 1921 году президент США Хардинг от имени женщин Америки вручил ей один грамм радия в знак признания ее заслуг перед наукой.

Покровская родилась в Саратовской области в семье учителя. Окончила медицинский факультет Саратовского университета, после работала врачом-бактериологом и заведовала противочумной лабораторией. Особое внимание в своей научной деятельности Покровская уделяла вакцинам — несколько лет она трудилась над созданием живой вакцины, которая могла поднять устойчивость иммунитета к чуме.Она доработала идею французского ученого Жоржа Жирара — он обнаружил ослабленную чумную палочку, при введении которой могло возникнуть что-то похожее на иммунитет.

Спрогнозировать поведение и мутации случайно ослабленной чумы было довольно непросто. Идея Покровской была такая — использовать бактериофаги (вирусы, поглощающие бактерии). Заражение чумной палочки бактериофагами позволило сделать инфекцию потенциально уязвимой.

Выведение специальной культуры «ручной чумы» позволило использовать их в качестве вакцины. Испытания на животных прошли успешно — бактерии не поражали клетки, а антитела исправно вырабатывались. Осталось понять одно: как отреагирует тело человека?..

Рискованный эксперимент завершился успехом. Так появилась первая в мире вакцина от чумы. А в 1938 году Магдалине Петровне присудили степень доктора медицинских наук без защиты диссертации.

Маленькая Элис в школе была отличницей по естественнонаучным дисциплинам. Продолжила обучение в Вашингтонском университете и получила степень бакалавра по фармацевтической химии, а два года спустя она получила вторую степень по фармацевтике.

В соавторстве со своим преподавателем по фармацевтике Бол опубликовала 10-страничную статью в престижном журнале Американского химического общества «Бензоилирование в растворе эфира». В ту пору подобное достижение было большой редкостью не только для афроамериканок, но и для женщин любой расы.

Элис решила получить и магистерскую степень по химии и поэтому поступила в Гавайский университет, где занялась изучением масла чаулмугры и его свойств. Раньше этот химический состав использовался для лечения проказы, однако Элис Болл совершила настоящую революцию и сделала его инъекционным. Она открыла форму эфира этила, которая была водорастворимой, а значит, могло растворяться и в крови.

Она стала первой женщиной и первой афроамериканкой, получившей степень магистра в Гавайском университете. Элис Болл также была первой афроамериканкой и женщиной-профессором химии на химическом факультете Гавайского университета.

Барбара, отец которой был врачом, с детства питала большой интерес к науке и рано проявила независимость и живость ума. После окончания средней школы она поступила на факультет биологии в Корнеллский университет в 1919 году, а уже в 1923-м получила степень бакалавра наук, степень магистра два года спустя, а позже, специализируясь на цитологии, генетике и зоологии, степень доктора философии.

Научным делом всей ее жизни стал хромосомный анализ маиса. После исследований, доказавших, что хромосомы — это основа генетики, она получила стипендию Гуггенхайма для обучения в Германии. Однако в то время в стране вспыхнул пожар нацизма, и МакКлинток пришлось уехать. Когда она вернулась в Корнелл, свою альма-матер, она обнаружила, что университет не нанимает женщин на должность профессоров.

В 1940-х годах, наблюдая и экспериментируя с вариациями окраски зерен кукурузы, она обнаружила, что генетическая информация не является постоянной. Отслеживая изменения пигментации в кукурузе и используя микроскоп для изучения больших хромосом этого растения, она выделила два гена, которые она назвала «контролирующими элементами». Эти гены контролировали гены, которые фактически отвечали за пигментацию. Барбара обнаружила, что контролирующие элементы могут перемещаться по хромосоме в другое место, и что эти изменения влияют на поведение соседних генов.

Работа МакКлинток опередила свое время и в течение многих лет считалась слишком радикальной, а иногда и попросту игнорировалась ее коллегами-учеными. Глубоко разочаровавшись в научном братстве, она прекратила публиковать результаты своей работы и читать лекции.

Только в конце 1960-х и 1970-х годов, после того как биологи определили, что генетический материал представляет собой ДНК, члены научного сообщества начали проверять свои ранние выводы. Когда наконец пришло признание, МакКлинток была завалена наградами и почестями, самой заметной из которых была Нобелевская премия по физиологии и медицине 1983 года. Она стала первой женщиной, которая стала единственным лауреатом этой премии.

Научную карьеру в медицине Ермольева начала под руководством профессора микробиологии Барыкина, специальностью которого было изучение возбудителей холеры. Зинаида Ермольева посетила Микробиологический институт им. Луи Пастера в Париже. Немного позже, в 1935 году, она получила степень доктора наук без защиты диссертации, а уже в 1939-м — должность профессора.

В годы Великой Отечественной войны Зинаиде Виссарионовне и ее коллегам удалось обнаружить активный продуцент пенициллина. На его основе они создали крустозин — первый советский антимикробный препарат.

Первые годы после войны Ермольева возглавляла Институт биологической профилактики инфекций, куда позже прибыла делегация западных ученых во главе с Говардом Флори (тем самым, который открыл пенициллин и через год получил за это Нобелевскую премию). Исследователи хотели сравнить западный препарат с советским. Итоги эксперимента показали: советский аналог был эффективнее зарубежного пенициллина. После этого Флори с уважением нарек Ермольеву «Госпожой Пенициллин».

С детства талантливая к числам Кэтрин в 13 лет уже училась в старшей школе, а в 1937 году она окончила с отличием Колледж Западной Вирджинии и устроилась на работу школьным учителем.

Через некоторое время она оставила свою преподавательскую деятельность и поступила на программу аспирантуры по математике. И только в 1952 году один из родственников Кэтрин рассказал ей об открытых вакансиях в полностью «черном» отделении вычислительной техники в лаборатории Лэнгли Национального консультативного комитета по аэронавтике. В то время ее возглавляла коллега Джонсон из Западной Вирджинии — Дороти Воган. Именно она вскоре назначила Кэтрин на проект в отделении маневренных нагрузок в Отделе летных исследований.

Когда NASA готовилось к орбитальной миссии Джона Гленна, Джонсон было суждено выполнить работу, благодаря которой она получила признание.

Орбитальные полеты — штука сложная, потому специалисты NASA для контроля траектории капсулы в миссии Гленна использовали компьютеры. Однако астронавты опасались доверять свои жизни электронным вычислительным машинам, которые были склонны к сбоям и зависели от электроэнергии. В рамках предполетного контрольного списка Гленн попросил инженеров «позвать девушку» (то есть Джонсон), чтобы она вручную прогнала те же числа через те же уравнения, которые были запрограммированы в компьютере.

«Если она скажет, что они хороши», — вспоминает Кэтрин Джонсон слова астронавта, — «тогда я готов». Полет Гленна был успешным и ознаменовал собой поворотный момент в космическом соревновании между США и СССР.

Родителями Ады были знаменитый поэт лорд Байрон и Аннабелла Милбэнк Байрон. Родители девочки официально развелись через два месяца после ее рождения, после чего ее отец навсегда покинул Англию. Его дочь никогда не знала его лично.

Образованием Ады занимались частные учителя, после чего она продолжила учебу самостоятельно. В ее более глубоких исследованиях ей помогал математик-логик Август Де Морган — первый профессор математики в Лондонском университете.

Писательница Мэри Сомервилль, подруга Ады, познакомила девушку с математиком Чарльзом Бэббиджем, а позже Лавлейс взялась за перевод и аннотацию статьи итальянского математика и инженера Луиджи Федерико Менабреа. Ее подробные и продуманные комментарии (особенно описание того, как предлагаемая аналитическая машина может быть запрограммирована для уточнения чисел Бернулли) были невероятными: «аналитическая машина», — писала она, — «ткет алгебраические узоры, так же как жаккардовый ткацкий станок ткет цветы и листья».

Разработанный ею алгоритм позже был признан первой программой, а сама Ада Лавлейс — первым программистом. Один из самых ранних языков программирования — Ada — был назван в ее честь, а второй вторник октября стал Днем Ады Лавлейс, в который чествуют вклад женщин в науку и технологии.

Храбрости, таланту и упорству этих женщин можно только позавидовать, а их имена навсегда останутся в истории.