Мимикрия: 15 примеров животных, которые скрывают свою истинную сущность

Людям, как примеру живого существа, нередко приходится мимикрировать социально, чтобы стать «своими» в новом коллективе или даже обществе. У животных и насекомых всё куда жёстче: мимикрия у насекомых — ситуативная или постоянная — непосредственно спасает им жизни.

Мимикрия — подражательное сходство некоторых животных, но главным образом насекомых, с другими видами, обеспечивающее защиту от врагов.

Четкую границу между ней и покровительственной окраской или формой провести сложно — все-таки принципы, по которым мимикрия у насекомых развивается, схожи с эволюционно сложившимися. В самом узком смысле речь идет об имитации видом, беззащитным перед некоторыми хищниками, внешности вида, избегаемого этими потенциальными врагами из-за несъедобности или наличия особых средств защиты.

Например, бабочка Limenitis archippus подражает бабочке Danaus plexippus, которая не склевывается птицами, поскольку неприятна на вкус. Однако мимикрией применительно к насекомым можно назвать и несколько других типов защитных адаптаций. Например, палочник похож на «неодушевленную» тонюсенькую веточку. Узор на крыльях большинства бабочек делает их почти неразличимыми на фоне древесной коры, мхов, лишайников и других природных рельефов. По сути говоря, это покровительственная окраска, однако налицо явное защитное подражание другим объектам, т.е., в широком смысле, мимикрия у насекомых.

Это явление (которое ещё можно назвать камуфляжем) мы знаем ещё со школьной скамьи: заяц зимой меняет шёрстку на белую, чтобы сливаться со снегом. И так делают не только «косые» в умеренных широтах — не везёт лишь тем обитателям арктического пояса, чьи тела выделяются на фоне снежной пустыни всегда. А помните песенку «В траве сидел кузнечик»? Ведь «зелёненький он был» не просто потому, что природе захотелось живого сходства с «огуречиком»: зелёный цвет позволяет кузнечику прятаться среди травы от своих врагов — а полакомиться этим насекомым не прочь почти каждый обитатель степи.

Примеров мимикрии такого рода гораздо больше, чем вы думаете. Переместимся, к примеру, в жаркую Африку: там всем нам известный полосатый тигр прячется среди высоких камышей, а жираф изображает своей шеей ствол дерева, поросший лишайником. Нырнём в глубокий океан и увидим, как головоногие моллюски меняют свою окраску под цвет дна. Медузы, хоть и не имеют мозга, гениальны в маскировке — притворяются водой. Всё это — приспособления, помогающие организмам выжить в дикой природе.

Однако организмы с мимикрией подстраиваются не только под внешнюю среду. Некоторые безобидные виды имеют маскировку под своих опасных «коллег». Это называется мимикрией Бэйтса. Так, например, бабочка монарх имеет неприятный для птиц вкус. Однажды ошибившись, пернатые не будут посягать на неприкосновенность этого насекомого, и этим пользуются другие виды, такие как бабочка-ленточник.

Этот тип мимикрии напрямую связан с внешним видом живых организмов. Растения и животные (и даже грибы) ищут более удобную для жизни форму. Делают они это с разными целями. Например, тропических палочников трудно отличить от сухой листвы даже человеку: делают они это, чтобы защититься от врагов и слиться с окружающей средой. Гусеницы пяденицы тоже преследуют эту цель: только маскируются они не под листья, а под плодоножки крыжовника, смородины, пихты, берёзы, дуба — словом, стать частью растения для них не составляет труда, нужно только вцепиться задними лапками в ветку и вытянуться по струнке. А моль Cleora injectaria и бабочка Coremecis nigrovittata, сложив крылья, сидя на коре дерева, тоже долго могут остаться незамеченными.

Но и сами растения тоже мастера маскировки «в стиле» мимикрии формы: вы когда-нибудь «ловили» когнитивный диссонанс от крапивы, которая не жалит? Это вас «разыграла» яснотка белая — она выглядит совсем как крапива, однако не имеет жгучих волосков. Поэтому это растение получило второе название — глухая крапива.

В глубинах морей мимикрия формы — распространённое явление. Взять хотя бы морского конька-тряпичника, обитающего в водах Индийского океана. Этот вид весь покрыт отростками, которые делают его похожим на водоросль. И это «двойная выгода» — так морской конёк избегает и внимания своих врагов, и излишней бдительности своей еды — креветок. К слову, питается конёк-тряпичник не только микроорганизмами: представьте себе недоумение всех морских обитателей, когда водоросль начинает есть водоросль!

Не внешним видом единым: живые существа приспосабливаются к среде не только через окраску или форму. Порой животные могут издавать звуки, которые отпугивают врагов и позволяют хитрецам почувствовать себя в безопасности.

Представьте себе летучую мышь, которую заметила сова. Понятно, что дела «вампира» плохи. Остаются лишь крайние меры: и внезапно среди деревьев слышится «ж-ж-ж»... Сове не очень хочется быть укушенной шершнем: поэтому она, разочарованно протянув «у-ху», улетает подальше от своей добычи. А летучая мышь перестаёт подражать жужжанию шершня и с триумфом празднует победу над недалёкой совой.

Но, по иронии судьбы, за что боролась летучая мышь, на то и напоролась. Существуют бабочки-огневки, которых в обществе рукокрылых принято считать деликатесом. Но всем своим видом показывать, что не хотят быть съеденными, у них не получается. Так уж природа решила, что огнёвки не похожи на бабочек-медведиц, которых летучие мыши не едят. И тут наступает черёд звуковой мимикрии: безобидное насекомое начинает издавать ультразвук, похожий на тот, что издаёт бабочка-медведица. Летучим мышам, которые славятся своей чуткостью к такого рода звукам, повторять не надо: они с первого раза понимают. Ведь сказано понятно: «Я несъедобная бабочка!»

Но, конечно, королями подражания звуков являются птицы. Так, среди воробьинообразных есть птица с самым сложноустроенным «голосовым аппаратом». Её имя — лирохвост. Она небольшая, размером с куропатку, но, как говорится, маленькая да удаленькая. Лирохвост может петь, как любая другая птица и даже кричать, как животные. Например, она может подражать звукам, издаваемым коалами или собаками динго. Кроме того, учитывая частое вмешательство человека в дикую среду, её голосовые связки «выпускают обновления»: лирохвост может жужжать, как бензопила, плакать, как человеческий ребенок, или внезапно для окружающих «выстрелить из ружья».

Гусеницы всех полей, объединяйтесь! При коллективной мимикрии маленькие организмы собираются вместе, чтобы создать впечатление большого. Коллективный разум позволяет им обеспечить себе безопасность.

Например, цикады-флаттиды могут складываться в цветочную стрелку. «Мы не съедобны, мы часть соцветия!» — говорят они, и их враги им верят. Точнее, просто не замечают их. Самое поразительное в этой обманной уловке то, что она спланирована ещё до рождения самих насекомых. Ведь когда малыши-цикады вылупляются из яиц, среди «братьев» и «сестёр» есть одна цикада с зелёными крылышками и несколько — с крыльями промежуточного цвета. Так цикады могут создать градиент и притвориться настоящим соцветием. Тут комар носа не подточит, всё продумано!

Но не только насекомые вынуждены объединяться против общего врага. Коллективная мимикрия встречается и в водной среде: рыбы могут сбиваться в стаи и изображать ската. Внушительная тень проносится по морскому дну, и рыб никто не осмеливается тронуть.

Подражание и маскирование повсюду, нужно только приглядеться. Мимикрия встречается даже у людей: иначе почему вам хочется зевать, когда зевает кто-то рядом с вами?