Умереть, но не до конца: может ли человек обрести цифровое бессмертие

Традиционное представление о бессмертии в христианстве (как и в других религиях) связано с идеей вечной жизни. Душа как нематериальная, динамическая сущность обретает бессмертие после смерти тела. С другой стороны, цифровое бессмертие фокусируется на сохранении личности или сознания в технологической среде и не предполагает существования души или иной духовной сущности. Так, цифровое бессмертие — это скорее «заморозка» личности в данных, чем продолжение ее жизни в духовном контексте.

С развитием социальных сетей возникла концепция «бессмертия профиля» личности. Аккаунты пользователей в сетях — это своего рода цифровые двойники, которые «питаются» вниманием в виде реакций и комментариев. Когда страничка забрасывается или ее владелец умирает, она превращается, как бы грубо это ни звучало, в своего рода «цифровой гроб», а в сети растет «цифровое кладбище».

В человеческом мозге почти сто миллиардов нервных клеток, каждая имеет десятки тысяч рецепторов, плюс есть «вспомогательная» ткань. Даже если мы решим, что она неважна (что не так), то надо просканировать, условно, один квадриллион точек. В этом и заключается основная сложность.

Человеческое мышление неотделимо от поведения - это одно и то же. Имитация бывает разной, все зависит от цели. Например, есть такое поведение — выполнение арифметических действий. Их компьютер производит хорошо и быстро. Хотя есть примеры, где он справляется медленнее человека. Например, для математика не составит труда выполнить возведение в квадрат всех элементов множества R. Их бесконечно много, но он сделает это мгновенно. Компьютеру потребуются бесконечное время и ресурсы. Разумеется, если выводы, сделанные математиком, заложить в компьютер в виде, например, библиотеки символьных вычислений SymPy (библиотека Python с открытым исходным кодом), то компьютер тоже выполнит такое преобразование. И, скорее всего, быстрее и лучше, чем человек.

Перспективными являются те модели и методы, которые решают некоторые практические задачи: поиск, перевод, классификацию, написание текстов и принятие решений.

Пока нет. Достаточно найти и прочитать инструкцию по развертыванию той или иной «интеллектуальной» программы, чтобы понять, что никаким сознанием там и не пахнет. Это алгоритм, призванный решать какие-либо прикладные задачи. С другой стороны, человек склонен одушевлять неодушевленное, это в нас говорит еще первобытное представление о сути вещей. Кто не обращался вслух к смартфону, к автомобилю, к погоде? Разумеется, эти объекты сознанием не обладают. Но нам так кажется. И в этом смысле «сознанием» обладает и простейшая программа. Нам так удобно про нее думать.

Технические сложности — в картографировании и моделировании человеческого мозга. Современные технологии еще далеки от полного понимания всех аспектов работы мозга. Также имеют место быть этические вопросы о том, насколько вообще допустимо вмешательство в человеческое сознание и воссоздание его в цифровой форме.

Правовые и социальные барьеры: кто будет контролировать доступ к такой технологии и кто будет отвечать за ее последствия. Присутствует и культурное сопротивление. Для многих людей такие идеи могут противоречить религиозным и философским представлениям о жизни и смерти.

Помните фильм «Субстанция» (2024) режиссера Корали Фаржа? В нем, казалось бы, надежная технология «продления жизни» терпит поражение от «субъективности человека». И именно «субъективность» трудно оцифровать и держать под контролем, чтобы реализовывать модели цифрового прогресса.

Каждый из нас уникален. Природа заложила биоразнообразие как залог прогресса и предохранение от «самовырождения». Создание цифровых копий сознания ставит под сомнение уникальность личности, если получится воспроизвести или клонировать сознание. Это также вызывает вопрос о том, сохраняется ли оригинальная личность или создается нечто новое. Цифровая копия может «жить» самостоятельно, что изменит саму концепцию того, что значит быть человеком.

Рисков, связанных с цифровым бессмертием, много. Прежде всего, безопасность данных. Ведь оцифрованную личность возможно несанкционированно копировать, блокировать, уничтожить или же модифицировать заложенную в нее информацию.

Согласен ли человек на такое «воскрешение»? Каковы права и ответственность в отношении цифровой копии? Должна ли она обладать правами личности? Как будет решаться вопрос с авторством на воспроизведенные воспоминания и действия? Есть также риск злоупотребления технологиями, когда цифровая копия используется в целях, не соответствующих изначальным намерениям.

«Общаясь с человеком через чат, можно не заметить его подмены искусно написанным ботом. Примеры "прохождения теста Тьюринга" известны с момента появления в 1960-х годах программы Элиза. Суть эксперимента заключалась в том, чтобы человек, разговаривая с машиной и другим человеком, понял кто есть кто. Уже тогда программа умела имитировать живую личность. Сейчас чат-боты стали значительно лучше, и отличить их от человека действительно сложно. Этим могут воспользоваться злоумышленники», — рассказывает эксперт Даниил Курушин.

Это создаст новую форму привилегий, где богатые будут иметь возможность «жить вечно» в цифровой форме, в то время как менее обеспеченные не смогут позволить себе такую услугу. Возникнет вопрос сохранения культуры. Что именно будет «жить вечно», капиталообеспечение или ценностный ряд?

Память и личный опыт — это «фундамент» личности. Но при создании цифровых копий возникает вопрос: «Насколько точно получится передать опыт и память?». Технически можно сохранить огромное количество данных, но воспоминания человека — это не просто информация, она подвержена изменениям, переосмыслению, что трудно передать цифровой системе.

«Рассмотрим пример. У меня ушла бабушка из жизни. Я прихожу, включаю дома экран какого-то устройства, что хранит данные о ней. Бабушка бегает, печет блины, дает мне советы, спрашивает о делах и даже отвечает мне впопад. Затем я выключаю это — и человека нет. Но мозг воспринимает обратное. Получается, что потеря не прожита, граница жизни и смерти размывается внутри личности. Психическим переживаниям не отведено место в памяти. В кино такие сюжеты выглядят увлекательно, но в жизни вызывают ряд адаптационных вопросов», — объясняет ученый.

«Законы природы работают сами по себе. Парадигму "родился – умер" изменить физически пока нет возможности, а получить психические расстройства при наличии привязанности к цифровой копии ушедшего из жизни человека — да», — добавляет Вера Колкутина.

Но это, например, не касается искусства. Здесь на первом месте — продукт деятельности человека, который бессмертен. Цифра же предлагает нам бессмертие копии физики человека. То есть творения деятелей искусства, науки можно рассматривать как своеобразную «цифровую копию», поскольку в нее автор вкладывает часть себя, своих знаний, интересов, идей. И она безвредна, поскольку не является полной копией человека.

«Я склонен думать, что полупроводниковая жизнь невозможна, так как ее нет в природе. Жизнь на Земле развивается миллиарды лет, у нее были шансы попробовать все. Раз в ходе эволюции получилась белковая жизнь, основанная на ДНК и РНК, значит — это оптимальное решение. По крайней мере, для условий на нашей планете», — добавляет Даниил Курушин. Поэтому цифровое бессмертие, строго говоря, неотличимо от бумажного.

Сейчас реально обучить языковую модель на текстах автора и смоделировать диалог с ним. Это будет в той или иной степени похоже на разговор с живым человеком - но лишь похоже. Истинное бессмертие обретут те, кто разгадает механизм смерти и отменит ее. Однако смерть — относительно новое «изобретение» эволюции.

Ранние одноклеточные организмы были (и остаются) бессмертны. Смерть нужна чтобы быстрее адаптироваться к изменяющейся среде. Какая-нибудь инфузория, выловленная в луже — ровно тот же организм, который жил миллиарды лет назад. Да, она делилась. Но раз мы ее видим, не умерла. Однако осталась одноклеточным. Мы же научились умирать и потому стали разумными двуногими приматами. Правда, теперь умеем приспосабливаться к условиям обитания с помощью технологий. Может, научимся и не умирать физически. Или хотя бы сильно продлим экономически целесообразный возраст...