Помощник, транспорт и друг: как люди одомашнили лошадь

Большинство современных копытных опираются на третий и четвертый пальцы ног, которые превратились в толстые роговые опоры для быстрого бега. Верблюды и свиньи, жирафы и бегемоты, коровы, бараны и козы – многочисленная и разнообразная группа парнокопытных доминирует на обширных пространствах суши. А вот время расцвета непарнокопытных давно прошло. Сегодня на Земле проживает лишь 18 видов из трех семейств: носороги, тапиры и, собственно, лошади (куда включают также ослов и зебр). Однако в палеонтологической летописи сохранились следы сотен видов непарнокопытных, представителей дюжины семейств, процветавших в прошлые эпохи.

Их линия выделилась около 65 млн лет назад, вскоре после мел-палеогенового вымирания, погубившего нелетавших динозаров. А уже 10 млн лет спустя древнейшие непарнокопытные, такие как гиракотерии, распространились по всему Северному полушарию. На лошадей они еще никак не походили. Гиракотерии были не больше кошки, питались мягкими плодами и листвой, а на ногах имели по четыре пальца. Даже имя их образовано от корня hyrax, как по-латыни называют даманов, мелких растительноядных млекопитающих, за которых поначалу принимали кости гиракотериев.

То была теплая эпоха палеоцен-эоценового термического максимума. Большую часть суши покрывали заболоченные широколиственные леса, и под их густыми кронами ранние непарнокопытные благоденствовали. В Северной Америке возникли орогиппусы и эогиппусы – первые прямые предки лошадиных. Впрочем, до лошадей им было по-прежнему далеко. Мелкие зубы этих животных могли справиться лишь с достаточно мягкой пищей, передние конечности оканчивались четырьмя, а задние – тремя крупными пальцами с отдельными роговыми «шляпками» на каждом. Однако проходили годы, климат менялся, становилось все холоднее, засушливее и неуютнее.

Около 49 млн лет назад густые заросли деревьев повсеместно начали уступать место обширным открытым равнинам. Бесконечные леса превратились в архипелаги, разбросанные среди моря молодой травы. Непарнокопытным приходилось адаптироваться к новым условиям, к новой пище и невиданным прежде хищникам. Открытое пространство не позволяло спрятаться от опасности, оставляя лишь один путь – стать быстрее преследователя и убежать от него. Поэтому размеры тела следующих лошадиных увеличивались, кости и связки конечностей становились массивнее и прочнее, а зубы делались крупнее, чтобы перетирать жесткую растительность.

Мезогиппусов, населявших травянистые равнины Северной Америки около 38 млн лет назад, уже вполне можно было принять за мелких лошадей. Их хребет стал более прямым, лучше приспособленным для бега по горизонтали, количество и размеры зубов увеличились, рост в холке превысил 60 см, а «лесная» камуфляжная окраска почти пропала. Этот тренд продолжился: миогиппусы, отделившиеся от мезогиппусов через несколько миллионов лет, стали еще массивнее.

Именно они сумели пережить холодную эпоху олигоцена, начавшуюся примерно 33 млн лет назад, и спустя 10 млн лет, когда травянистые равнины покрыли большую часть континента, их потомки здесь процветали, великолепно приспособленные к жизни в прерии. Зубы этих животных окончательно адаптировались к питанию травой и могли вырастать по мере изнашивания при перетирании абразивной растительности; это оказалось по-настоящему сильным эволюционным преимуществом.

До настоящих лошадей оставалось несколько шагов: большая вытянутая голова (как у меригиппусов) и, наконец-то, полноценная однопалость (начиная с диногиппусов). Мощные ноги и приличные размеры помогали им сбегать от больших хищников того времени, – а одиночные копыта обеспечили надежную опору для тела и опасное оружие на случай, если скрыться не получается. Скорее всего, от диногиппусов около 4 млн лет назад, когда в Африке жили австралопитеки, в Северной Америки появились первые представители рода Equus, настоящие лошади.

Equus simpicidens – один из кандидатов в «первые истинные лошади». Останки этих животных обнаруживаются по всей Северной Америке и показывают, что они обладали даже такой особенностью лошадей, как «аппарат стояния» (или «статический аппарат»). Он включает целый набор деталей в строении скелета, суставов и связок, позволяющих животному стоять вертикально, практически не прикладывая усилий и не расходуя энергии, перенося нагрузку то на одну ногу, то на другую. В таком положении лошади чутко дремлют, хотя время от времени им все-таки требуется спать полноценно, лежа. Equus simpicidens были частично полосатыми, как зебры, но морда их была короче лошадиной, – как у ослов.

«Конструкция» этих животных оказалась исключительно удачной для наступившей эпохи. Травянистые равнины распространились повсеместно, а с ними расселились и лошади. Около 3 млн лет назад они перебрались в Южную Америку, а еще полмиллиона лет спустя пересекли Берингов пролив, достигнув великих степей Евразии и даже африканских саванн. На вершине своей истории семейство включало более десятка видов, встречавшихся по всему северному полушарию. Их разнообразие резко сократилось с приходом плейстоцена и нового ледникового периода. А около 10 тыс. лет назад на своей «исторической родине» лошади вымерли полностью.

Причина этому в точности неизвестна, хотя в тот период исчезла львиная доля мегафауны в Северной Америке. Возможно, тому поспособствовал целый набор факторов, включая потепление климата, распространение парнокопытных конкурентов-бизонов и, конечно, появление на континенте первых людей, которые активно охотились на всех крупных животных ради их мяса и шкур. Так или иначе, но останки лошадей свидетельствуют, что тогда они стремительно мельчали, их ареал сокращался до самых труднодоступных областей, пока животные не исчезли вовсе. Зато их родственникам, вовремя эмигрировавшим в Евразию, была уготована иная судьба.

За первенство в приручении и доместикации лошадей соперничают две культуры евразийского медного века – ямная и ботайская. Ямная культура, существовавшая в причерноморско-прикаспийских степях около 5000 лет назад, считается прото-индоевропейской. Это были кочевники, скотоводы, и в их захоронениях обнаруживаются первые четырехколесные повозки и останки лошадей. Долгое время считалось, что именно эти технологические нововведения послужили основой для быстрого распространения индоевропейцев и их доминирования во всей Европе. Однако ботайцы, относящиеся скорее к уральским народам, могли одомашнить лошадь еще раньше.

Ботайцы жили в степях на севере современного Казахстана, и судя по археологическим находкам, активно охотились на лошадей. Среди прочих костей на их стоянках обнаруживаются и лошадиные зубы, датированные возрастом около 5500 лет и сохранившие характерные следы истертости от использования удил. А в 2009 г. были найдены и следы лошадиного молока в одном из ботайских сосудов. Однако и тут не все так однозначно. Уже в 2018 г. французские ученые провели генетическое исследование, сравнив ДНК древних и современных лошадей, – и обнаружили, что все сегодняшние лошади происходят от животных, которых разводили представители ямной культуры. Совсем недавно эта версия получила подтверждение при анализе геномов, выделенных из древних останков лошадей. Ботайские же оказались ближе к полудиким лошадям Пржевальского.

Возможно, лошади были одомашнены дважды – как дважды заселили Северную Америку. В ботайской культуре этого добились чуть раньше, однако не столь успешно, как в ямной. Возможно, те позаимствовали идею у соседей, но воспользовались для этого местными дикими животными, генетически отдельными от ботайских. Именно они стали прародителями миллиардов лошадей, которых разводят с тех пор уже тысячи лет. За это время разные народы создали породы, приспособленные для разных задач, от выносливых и неприхотливых монгольских лошадок до могучих тяжеловозов-першеронов и быстрых, как ветер, скакунов.

Они оказались на прародине, в Северной Америке, только в XV веке, перевезенные европейскими конкистадорами и колонистами. Здесь лошади встретили почти идеальные для себя условия: привольные прерии, бескрайние равнины сочной травы, – и вскоре некоторые из них, сбежав из загонов, снова одичали. Уже в середине XVI вв. появляются сообщения о встречах с их стадами в окрестностях Мехико. История замкнулась – но не прошла впустую. Благодаря человеку лошади вернулись на родину уже в качестве одного из самых успешных и многочисленных видов млекопитающих на Земле.