Вы когда-нибудь задумывались, как на самом деле звали Чука и Гека?
Орлетос, Ким, Варлен и Кукуцаполь и другие люди, которые не понаслышке знакомы с советской традицией называть детей в соответствии с революционной модой, уверены, что Чук и Гек — это аббревиатуры. И если Ким — это «Коммунистический интернационал молодежи», то Чук вполне может быть аббревиатурой «Чекисты учат коммунизму» а Гек — «героем коминтерна». Но проанализировав творчество писателя, исследователи пришли к выводу, что на самом деле Чук и Гек — это уменьшительно-ласкательные версии привычных мужских имен.
Ведь в то время, да и сейчас тоже, люди любили называться своих близких как-то особенно и «заласкивали» полные имена до неузнаваемости. Так Муся вполне может быть и Марией, и Мариной. И если у одной Люси в паспорте написано, что она Людмила, то у другая может оказаться Лукерьей.
Что было бы, если бы детские писатели оставили имена в неизменном виде? Моментально повзрослел бы в наших глазах домовой Кузьма.
Это был бы уже не лохматый чумазый мальчишка: «Я маленький еще, семь веков всего, восьмой пошел». А домовитый бородатый мужик с русыми волосами, который работает по совести и горестно вздыхает: «Запасы не меряны, убытки не считаны. Разоримся — по миру пойдем!»
Но давайте вернемся к Чуку и Геку
Зная, что писатели очень часто наполняли свои произведения деталями, подсмотренными у самой жизни, можно предположить, что на соответствующие имена персонажей писателя могли вдохновить сыновья геолога Серегина — Володя и Сережа, которые жили в соседнем подъезде в Ленинграде, где обосновался Аркадий Гайдар.
А Гек — это Сергей, которого часто называли Сергейками, а иной раз и Гейками. Гек — всего лишь Гейка, только сокращенный уже до предела.