Почему власти СССР засекретили авиакатастрофу, которая унесла большие жизни маленьких детей?
Туман, изморось, противный ветерок и всего плюс пять — таким выдалось то майское утро 1972 года в Светлогорске. Несмотря на непогоду, воспитательница детского сада санатория № 3 Валентина Шабашова-Метелица не стала отменять прогулку. Но решила загнать детвору в группу на двадцать минут пораньше, чтобы успеть проведать супруга в госпитале, который находился в Калининграде...
Именно в этот момент крылатая махина неслась со стороны моря, ломая верхушки деревьев, прямо на школу, в которой на тот момент находилось не меньше 200 человек.
Школьники, у которых на городском стадионе заканчивался урок физкультуры, встали как вкопанные. Самолет обогнул стадион, зацепил верхушки сосен, потерял часть крыла, из-за чего его развернуло на детский сад...
Довольная детвора как раз вернулась с прогулки и расселась по своим местам в ожидании вкусного обеда. Столовая наполнилась ароматом горячего супа, который каждый день им готовила их любимая «мама Тома». После обеда детей ждала традиционная сказка и обязательный сон. Никто в тот момент не мог подумать, что этот сон для них станет вечным...
В следующее мгновение здание детского сада потряс чудовищной силы удар. Развалившийся при ударе корпус самолета полностью снес второй этаж садика, похоронив под руинами всех, кто в это время был внутри здания: воспитателей, поваров, нянечек и детей.
Уже через пару минут на место трагедии слетелись все пожарные расчеты города. Но что они могли сделать? По сути — ничего: вспыхнувшее от удара авиационное топливо за считанные секунды поглотило в своем пламени все живое. «Балтийский ветер» безжалостно раздувал этот жертвенный костер, нестерпимый жар от которого распространялся на сотни метров вокруг.
На помощь пожарным подоспели военные и курсанты школы милиции. Пока одни укладывали на почерневшем от копоти газоне извлеченные из-под руин останки детей. Другие, крепко сцепившись за руки, пытались сдержать несчастных матерей, рвущихся туда, где в страшном огне погибли их дети...
В светлогорской трагедии погибло 24 (а не 23, как значится в официальных источниках) воспитанника, одна воспитательница детского сада и 8 членов экипажа сгорели заживо. Откуда появился еще один ребенок? Оказалось, одна из девочек была дочерью капитана дальнего плавания. Ему на судно отправили печальную телефонограмму. В ответ он просил не хоронить дочь в братской могиле, а дождаться его. Потому девочку не учли...
Казалось, в этом аду никто не мог выжить. И все-таки погибли не все
Из воспитанников садика выжило лишь трое детей, которых в тот день просто не было. Смерти тогда избежала нянечка детского сада Анна Незванова, протирающая в тот момент тряпкой окна со стороны улицы. Взрывной волной ее отбросило на несколько метров в сторону. Едва опомнившись, она бросилась в полыхающие развалины — там у нее остался пятилетний Ваня...
В городе объявили ЧП. Жителям запретили выходить из домов. Отключили электричество и телефоны. Работы по расчистке завалов и поиску тел погибших продолжались до глубокой ночи.
А уже к утру там, где стоял садик, выросла клумба с цветами, дорожки и скамейки. Все обломанные и обгоревшие деревья были спилены. Трагедию выдавал разве что резкий запах керосина...
Власти решили не возбуждать никакого уголовного дела, а случившееся строго засекретить
По приказу министра обороны Гречко с кого-то спороли лампасы, кого-то уволили, кого-то понизили в звании и должности. А всю вину было решено свалить на погибших пилотов, в крови которых якобы был найден алкоголь.
Именно по этой причине родственники погибших детей выступили категорически против того, чтобы пилотов хоронили рядом с детьми. Именно поэтому на памятной доске в часовне не нашлось места для восьми фамилий экипажа. Погибших детей и воспитателей похоронили в братской могиле на светлогорском кладбище.
Летчики упокоились на городском кладбище Калининграда.
Только священник местного храма знает всю правду. Но тайна исповеди не позволяет ему ее рассказать. В одном он уверен наверняка: экипаж ни при чем.
