Жестокая несправедливость свела 35-летнего гения русской музыки в могилу: грустная история Алексея Султанова
Гениями рождаются
В августе 1969 года в Ташкенте в семье профессиональных музыкантов родился мальчик Алеша. Его кроватка стояла рядом с фортепиано. Он моментально успокаивался и замирал, стоило его маме лишь прикоснуться к клавишам инструмента. Едва научившись стоять, мальчик первым делом потянул свои ручки к пианино, из которого доносились умиротворяющие звуки. В шесть месяцев Алеша уже давал свои первые концерты, громко стуча по клавишам того самого фортепиано, и буквально искрился от смеха и удовольствия. Когда Алеше исполнилось два года, мама подарила ему скрипку, которая сразу же полетела на пол. Вопросов не оставалось – фортепиано так фортепиано.
К трем годам мальчик освоил азы музыкальной грамоты. В четыре года поступил в музыкальную школу имени Успенского. А в пять лет Алексей нашел ошибку в партитуре концерта Хиндемита, который репетировал его отец. Примерно в том же возрасте мальчик сочинил свое первое произведение. Сомнений у родителей больше не осталось: они родили гения.
Первый удар...
Все свободное время ребенок проводил в музыкальной школе. Тамару Попович, свою учительницу музыки, Леша видел чаще, чем мать. Попович преподнесла своему ученику несколько фундаментальных уроков, один из которых заключался в непрекращающейся работе. Ни на день, ни на час – он всегда должен быть занят!
Чтобы не терять драгоценного времени на обеденный перерыв, Наталия Михайловна обычно приносила еду к инструменту, чтобы Алеша не отвлекался
Мальчика стали называть восходящей звездой, гением, маленьким Моцартом. Ему пророчили великое будущее. А сам он не выдерживал той нагрузки, которая ложилась на его детские плечи. Алексей часто приходил домой с порезами и синяками на руках, подвергая тем самым риску свою будущую карьеру пианиста. В травмпункте мальчик стал постоянным посетителем.
К девяти годам добавилась еще и булимия. Родители знали об этом, но списывали все на то, что ребенок просто переедает.
В подростковом возрасте Алексей, не выдерживая нагрузки, стал бунтовать. То дорогущий барабан сломает, то собственный мизинец на руке накануне Международного конкурса имени Чайковского. Его девизом было «Все или ничего!» – ведь так его учила Тамара Попович. Поэтому, в день конкурса, врач вколол Алексею обезболивающее. Чтобы не портить репутацию, юноша придумал легенду – якобы, крышка от пианино упала ему на руку. И только мать знала, что в переломе виновата была вовсе не крышка, а тяжелый характер сына.
«Я оставила Алешу буквально на полчаса», – вспоминала Наталья Михайловна. Пока ее не было, юноша на что-то вспылил и ударил кулаком в стену, сломав мизинец.
Действия укола хватило на три минуты, все остальное время Леша безупречно отыграл на чистой боли. Но из-за травмы международная конкурсная мафия буквально вышибла его с призовых мест. Проигрыш стал знаком: нужно готовиться больше и усерднее.
Родители жертвовали всем ради музыкальной карьеры сына. Поэтому было решено перебраться в Москву, в условия абсолютного безденежья, чтобы быть рядом с сыном. Они снимали дешевые комнаты в столице, порой спали на полу. Отец продал бесценную старинную виолончель, чтобы оплатить педагогов, проезд и другие нужды во благо музыкального таланта сына.
Демон с ангельским лицом
Наконец Алексей стал победителем Международного конкурса имени Вана Клиберна. Исполняя «Мефисто-вальс» Листа, он порвал две струны на фортепиано. Алексея стали называть «демоном с ангельским лицом».
Победа в конкурсе перевернула мир Алексея. Со всех сторон посыпались контракты, записи, съемки. Его обожали и приглашали на концерты во всем мире. Тогда же ему сделали предложение – провести 400 концертов за два года. Алексей, конечно же, согласился. Удивительно, как, живя в таком графике, Алексею удалось влюбиться. Даце Абеле, пианистка из Риги, стала единственной отдушиной в его жизни. Они поженились и в 1991 году переехали в США.
Второй удар...
В 1995 году Алексей участвовал в конкурсе имени Шопена в Варшаве. Конкурсное жюри присудило пианисту второе место, не дав первой премии никому. Тяжело переживая такое решение, Алексей Султанов решил отказаться от награды. Как учила его педагог, он никогда не переставал работать.
Страх умереть
Но у Алексея появилась фобия – умереть молодым. Он часто стал жаловался на боли в разных частях тела. Говорил, что не выдерживает нагрузки. Мысли об инсульте не покидали его. Тем более, что его родственники уже умирали от этого диагноза.
В 1996 году 27-летний Алексей выступал в Токио. Исполняя «Аппассионату», он первый раз за всю свою карьеру сфальшивил. Несколько секунд рука просто его не слушалась. Вряд ли кто-то из зрителей услышал ту несчастную «си» вместо «до», но Алексей понял, что сбылся его самый страшный кошмар. Выйдя за кулисы, он сказал близким: «Кажется, у меня был инсульт. На долю секунды я почувствовал, как рука словно застыла. Всего на одно мгновение».
Третий удар... Нокдаун
В 1998 году Султанов решает попытать счастья на родине еще раз в Международном конкурсе имени Чайковского, чтобы, наконец, вырвать ветвь первенства. Зритель ликует, но у жюри свои планы на его счет. По их мнению, пианист сыграл «излишне темпераментно», и его не пропускают на третий тур. Шок. Справиться с этим ударом Алексей Султанов уже не смог. Глубокие переживания вместе с тяжелым графиком гастролей дали о себе знать. В 32 года пианиста поразила целая серия инсультов. Парализовало левую часть тела, перестал видеть глаз. Двигалась только правая рука, которой он мог прикасаться к клавишам. Но и это его не остановило. Все это время рядом с ним была его Даце, мужественно боровшаяся за жизнь любимого. Она стала его левой рукой. Теперь они выступали вместе, вызывая слезы матери и восхищение современников.
Не остались в стороне и друзья. Они выпустили диск «Неизданный Султанов», чтобы собрать хоть какие-то средства на лечение. Алексей часто звонил родителям с вопросом: «Зачем вы так поступили со мной?»
30 июня сердце Алексея не выдержало. Ему было всего 35 лет. Даце выполнила последнюю волю своего мужа. Она кремировала его тело и обставила урну с прахом плюшевыми игрушками, которые коллекционировал Алексей. Возможно, в память о детстве, которого у него так и не было...
Его история – это не просто трагедия смерти выдающегося музыканта. Это приговор бездушной системе, которая уничтожает истинное творчество.