«Как закалялась сталь» Николая Островского: трагическая история одного писателя и пациента
Николай Алексеевич Островский родился 29 сентября 1904 года в селе Вилия, Волынской губернии. Его беззаботное детство прошло в многодетной дружной семье в любви и достатке.
А дальше — бедность, Первая мировая война, Октябрьская революция, Гражданская война. Семья, чтобы выжить, разделилась и поселилась в разных краях. Николай с матерью перебрались в Шепетовку. Но, несмотря на все трудности, Николай упорно учился, а между уроками умудрялся подрабатывать то в буфете, то кочегаром, чтобы хоть как-то помочь семье выжить. Работая на электростанции, он сошелся с местными большевиками и сам того не заметил, как его увлекла революционная деятельность.
20 июля 1919 года Островский вступил в комсомол, а уже 9 августа добровольцем сражался на фронте с врагами революции. Во время конной атаки под Львовом в августе 1920 года Островского тяжело ранило шрапнелью в голову и живот. Врачи уже было поставили на нем крест, но, вопреки всему, Островский выжил и встал на ноги. Вот только боль в правом колене донимала его...
Едва отправившись от первой раны, Николай вновь вырвался на фронт. Но опять угодил в госпиталь уже с травмой позвоночника.
Неугомонный юноша не мог сидеть сложа руки, он должен был помогать стране, пусть даже из тыла! Николай отправился в Киев, поступил в электротехнический техникум. Между лекциями он заготавливал дрова и участвовал в строительстве железнодорожной ветки для подвоза топлива в замерзающий город.
«В 1922 году работал в холодном помещении, спал на холодном полу. Однажды утром не смог подняться из-за резких болей в коленных суставах. Тогда же появилась небольшая припухлость. Вскоре заболел сыпным тифом, затем возвратным (7 приступов) и брюшным. В постели провел 11 месяцев. Вслед за тифами появилась боль в коленных суставах и небольшая припухлость. Постепенно припухлость увеличилась».
Лечение в железнодорожной больнице Киева было совершенно неэффективным, поэтому Николай принимает решение вернуться домой, в Шепетовку. Усилиями родных, растираниями и припарками ему удалось справиться с болезнью, но это был лишь временный эффект...
Больницы, клиники, санатории и другие медицинские учреждения стали занимать большую часть времени в его жизни
Боль и отек коленных суставов только усиливались. Вердикт врачей был неутешительный: «прогрессирующий анкилозирующий полиартрит, постепенное окостенение суставов». Восемнадцатилетний Николай Островский стал инвалидом второй группы. Узнав о своем диагнозе, Николай выстрелил себе в сердце. Но промахнулся, задев легкое. После лечения Островский твердо решил — жить.
Жить, не имея своего угла, в разных городах, безрезультатно лечиться в санаториях и больницах. Восемь раз ему пунктировали суставы, накладывали гипсовые лонгеты. Потом были ЛФК, вибрационный массаж, внутримышечное введение стерильного молока, солярий и невыносимые инъекции в суставы, которые кроме боли ничего не приносили. Здоровье Островского только ухудшалось, ходить ему становилось все труднее.
Между скитаниями Островский проводил все свое свободное время, которого у него теперь было в избытке, за чтением книг. В одной из поездок Николай остановился у своей родственницы, где встретил свою будущую жену Раису. Когда она впервые увидев Николая, то подумала: «Какой красивый!» Тайно от родителей летом 1927 они поженились. В том же году у Николая Островского отказали ноги, он уже не мог ходить, но мог видеть. Пока...
Сколько бед для одного человека!
Молодожены поселились в коммуналке, отгородившись от соседей обычными досками. Из мебели — старая железная кровать, столик, стул, еще одна кровать, сооруженная из ящиков и досок, два стула из чурок.
Казалось бы, довольно несчастья на одного человека. Но в конце 1927 года судьба преподнесла Островскому еще один удар — пронизывающая боль в правом глазу. Друзья добились, чтобы Николая осмотрел самый известный в России офтальмолог, лечивший Ленина, профессор Авербах. Но спасти погасшие глаза никто не смог.
Уходя на работу, жена запирала Николая на ключ, чтобы любопытные соседи его не беспокоили. А Островский, неподвижный, полностью слепой, беспомощный, по 12-16 часов оставался в полном одиночестве.
Именно тогда он задумался о написании романа. Но буквы его не слушались и прыгали со строчки на строчку.
Тогда он сам придумал приспособление, получившее название «транспарант»: в верхней крышке картонной канцелярской папки были сделаны параллельные прорези, которые направляли его руку, не давая строчкам набегать одна на другую.
Вернувшись с работы, Раиса увидела разбросанные по комнате листы с неразборчивым текстом. Она подумала, что это письмо друзьям. Но это были первые страницы романа «Как закалялась сталь».
Как закалялась сталь
Раиса букву за буквой переписывала написанный мужем текст. Порой, его было невозможно разобрать, тогда на помощь приходил сам автор: он помнил текст наизусть!
Когда отказала рука, Николай неустанно надиктовывал роман родственникам, друзьям, соседке Гале, пока в октябре 1931 года все девять глав не были закончены.
Островский отправил рукопись в журнал «Молодая гвардия», но его ждал отказ. Благодаря упорству писателя, роман все-таки напечатали. Люди зачитывались романом. В библиотеках выстраивались очереди и устраивались публичные читки. Книгу перевели на японский и английский языки!
Островский обрел славу, но не здоровье
К Островскому пришло официальное признание, слава и достаток. Всех, кто поддерживал его в трудную минуту, предоставил кров, кусок хлеба, организовывал встречи с врачами, он щедро одаривал деньгами и подарками. Помимо работы над второй частью романа «Как закалялась сталь», писатель успевал отвечать на каждое письмо преданного читателя. И это только окрыляло писателя.
Островский, наконец, обрел собственную квартиру в Москве, ему дали машину, в Сочи для него построили дом. 1 октября 1935 года Николай Алексеевич Островский был награжден высшей наградой страны — орденом Ленина.
Но слава, признание, материальная обеспеченность не принесли здоровья писателю. Болезнь добивала его тело: анкилоз позвоночника, боль и тугоподвижность в височно-нижнечелюстных суставах, фиброз верхушек легких, митральная недостаточность, полная слепота... Между всем этим были механическая желтуха, почечные колики сменялись одна за другой. Морфий, кислород, сода, сердечные средства. У писателя развилась почечная недостаточность.
22 декабря 1936 года, в 19 часов 50 минут сердце Николая Алексеевича Островского остановилось. Ему было всего 32 года.