От редактора
Многочисленные легенды о бесчеловечном оружии рассказывали о том, как поток безжалостных нейтронов уничтожает без разбора все живое на своем пути, оставляя невредимыми материальные ценности: здания, технику, оборудование. Многие всерьез верили, что недруг может с легкостью очистить наши города от людей и прийти жить в наших домах, на все готовое. Как и большинство фобий, эти страхи были основаны на банальном дефиците информации. Взаимодействуя с ядрами атомов, нейтроны порождают наведенное излучение, которое испускается в течение длительного времени после атаки. Сумасшедший, который решится жить среди зараженных предметов, будет наслаждаться своим триумфом очень недолго. На самом деле нейтронные боеприпасы предназначаются вовсе не для тотальной зачистки местности, а для решения узкоспециализированных тактических задач. О них нам рассказал ученый и конструктор Александр Прищепенко, в течение 13 лет возглавлявший лабораторию специальных боеприпасов ЦНИИ химии и механики.
Одна из самых распространенных фобий современности связана с полетами на самолетах. «А если птица в двигатель попадет, что тогда будет?» — спросит вас вжавшийся в кресло пассажир, туже удавки затянув ремень и вцепившись мертвой хваткой в подлокотники. Ничего, собственно, не будет. По крайней мере, ничего страшного. Мы побывали на испытательном стенде НПО «Сатурн» в окрестностях города Рыбинска Ярославской области. Там специально отобранных птичек заряжают в пушку и стреляют ими в лопатки вентилятора авиационного двигателя SaM146, предназначенного для российского регионального лайнера «Сухой» Superjet 100. Точнее, не в лопатки, а в лопатку, строго определенную, как минимум дважды и при полных оборотах турбины. Птички перед последним полетом проходят рентгеновское обследование на предмет первозданной целостности скелета и отсутствия посторонних включений. Разумеется, новейший российско-французский двигатель бомбардировки пернатыми просто не замечает, как и предписано сертификационными требованиями.
Конечно же, и вашему покорному слуге не чужды некоторые фобии. Иначе стал бы я посвящать два дня своей жизни с четырехчасовым перерывом на сон строительству 16-ствольного 720-зарядного деревянного пулемета! Мой фактор страха — это не грозный враг у порога и не инопланетные захватчики, а обычная скука. Именно с этой самой страшной фобией на свете борется наш журнал.