Бегущий в лабиринте

Со всем этим предстоит разобраться персонажам заключительной части эпической саги «Бегущий в лабиринте», снятой по мотивам мирового бестселлера – одноименной трехтомной саги Джеймса Дэшнера. Строго придерживаться буквы романов творческая группа фильма не стала, поэтому даже тех, кто читал книгу, ждут сюрпризы. Гарантированы также перестрелки, взрывы, очень убедительная компьютерная анимация, невероятно плохая погода и хорошо прописанные злодеи – хотя бы потому, что все это было в предыдущих двух фильмах.

Чтобы одолеть зомби-инфекцию, героям придется разобраться в себе, найти свое место в мире и отделить друзей от врагов. Без этого не обойтись, потому что «Бегущий в лабиринте» – антиутопия: жанр предполагает и захватывающие аттракционы со спецэффектами, и философские метания персонажей.

Самая страшная, самая опасная, до сих пор не побежденная «черная смерть» – единственная в списке патогенов I группы, опаснее сибирской язвы и холеры. Человечество болеет ей с каменного века и до сих пор; заразиться можно, посетив Мадагаскар или Юго-Восточную Азию. Чумная палочка быстро погибает при нагревании, но может столетиями прятаться в однажды сформированных очагах и появляться снова и снова (в числе очагов – многомиллионные Париж и Лондон, а в России – Кавказ).

Чуму любят (или вынуждены) изображать создатели исторических фильмов: эффектнее всего, пожалуй, дикие сцены из «Плоти и крови» Пола Верховена. В «Монти Пайтоне и священном Граале» клумбарь жалуется на тяжелую средневековую жизнь так: «Чума охватила эту страну, не осталось ничего святого. Даже те, кто создает клумбы, испытывают сейчас сильнейший экономический стресс!»

Выйдя из соленых прибрежных вод Бенгальского залива в начале XIX века, холерный вибрион научился жить в человеческом кишечнике, заставляя его клетки вытягивать из организма все жидкости. Холера действует стремительно: можно утром выпить инфицированной воды и к вечеру умереть от обезвоживания.

Холера в кино обычно встречается в экранизациях известных романов: китайская вспышка в «Разрисованной вуали» по Уильяму Моэму и принесенная южным ветром эпидемия в «Смерти в Венеции» по Томасу Манну; экранизирована и эпическая «Любовь во время холеры» Габриэля Маркеса.

Коронавирус SARS (возбудитель ТОРС, тяжелого острого респираторного синдрома) изначально поражал летучих мышей. Когда в Китае на волне экономического подъема возникла мода на блюда из мяса экзотических животных, по всей стране расцвели рынки дичи. На них продавались – вместе спали, ели и обменивались патогенами – животные, которые в природе никогда не встречаются. От летучих мышей вирус перекинулся к циветтам, а от них – к людям. Вирус убил меньше тысячи человек, но напугал весь мир скоростью распространения: случаи заболевания регистрировались от Канады до Гонконга.

Возможно, авторы сценариев фильмов об эпидемиях и вдохновляются историей с коронавирусом и другими пандемиями последних лет, но прямо они об этом говорят редко. В тайском треш-хорроре «Бангкокский зомби-кризис» дело начинается вроде бы с SARS, но заканчивается живыми мертвецами на улицах города.

Реальные патогены – возбудители опасных инфекций появляются, как правило, в результате контакта человека с животными, когда бактерии и вирусы учатся использовать наше тело и передаваться от человека к человеку. Вирус «супергриппа» из романа Стивена Кинга «Противостояние» появился иначе – в сверхсекретной лаборатории Минобороны США. Цепочка случайностей привела к тому, что вирус покинул лабораторию и за 19 дней уничтожил 99,94% населения планеты. У выживших есть таинственный иммунитет. Такое бывает не только в романах: врожденный иммунитет крайне редко, но встречается – например, к малярии, ВИЧ и кори; иногда он, как в романе Кинга, передается по наследству.

По «Противостоянию» в 1978 году сняли мини-сериал, где сыграл и сам Стивен Кинг. Фанаты писателя уже несколько лет ждут полнометражную версию.

«28 дней спустя», «Репортаж», «Я – легенда», «Судный день», «Вирус». Как будто обычные эпидемии недостаточно страшны, киноиндустрия производит фильмы о зомби-инфекциях, которые превращают людей в кровожадных монстров. Собственно, культурный феномен зомби подразумевает эпидемиологический характер распространения, потому что человек, укушенный зомби, превращается в монстра. С некоторой натяжкой это утверждение можно считать научным фактом, поскольку оно сформулировано в научном исследовании. В 2015 году в авторитетном медицинском журнале BMJ вышла статья Сары Смит, профессора эпидемиологии Университета Кента «Зомби-инфекции: эпидемиология, лечение и предотвращение». Статья была шуточной, но в ней четко обозначены основные признаки зомби-инфекций и характер их распространения.