Разобранные фотоаппараты и аккордеоны: искусство Тодда Маклеллана

«Постоянно вспоминаю, как родители ругали меня за расход пленки», — признается Тодд. По счастью, природная инженерная жилка в нем сохранилась, и главный успех к фотохудожнику пришел с серией «Вещи распадаются на части». В ней он с детской жадностью разбирает по деталям все, что попадется под руку, но с внимательностью механика ищет в этих фрагментах внутреннюю природу исходной вещи.

Первой жертвой этих поисков сути пал старый телефон, еще проводной и с дисковым набором. «Я сфотографировал его, но получилось как-то скучно, — объяснил Маклеллан в одном из интервью. — И тогда я сказал себе: "Парень! Думаю, будет круто, если ты разберешь его на части"".

Фотоаппарат Asahi Pentax — зеркальная SLR-камера, на которой была впервые использована пентапризма. Свет от зеркала к окуляру проходил через нее, и изображение переворачивалось еще раз, переставая быть зеркальным.

Объектив состоит из нескольких линз, повышающих качество изображения. Например, из-за небольшой разницы в преломлении лучей разной длины волны они фокусируются на слегка разных расстояниях от матрицы. От этой хроматической аберрации избавляются, используя несколько линз из разных видов стекла с разными показателями преломления.

Стекло в чистом виде образует исключительно стабильную решетку кварца, который плавится лишь при температуре около 1650 °C — выше, чем у большинства металлов. Добавление других веществ позволяет резко понизить температуру плавления. Например, смесь кремнезема с 25% оксида натрия плавится уже при 800 °C, облегчая получение и обработку стекла.

Альбом фоторабот Тодда Маклеллана Things Come Apart был выпущен издательством Thames & Hudson с подзаголовком «Демонтаж современной жизни». В общей сложности серия насчитывает 181 снимок разобранных на детали предметов.

В отличие от многих наших героев, художником «не от мира сего» Маклеллана не назовешь. Тодд — один из ведущих работников канадской фотостудии Free Society, успевший посотрудничать со многими рекламными агентствами и изданиями, в том числе и с американским журналом Popular Mechanics. Его специализация — фотосъемка автомобилей. «С тех пор как я закончил колледж, отношение родителей к моей работе заметно переменилось», — усмехается Маклеллан. Но в 2009 году, после знаменательной попытки снять старый телефон, он обнаружил прием, который за несколько лет сделал его по-настоящему известным.

Фотокамера, газонокосилка, компьютер, компас, аккордеон, GPS-трекер, часы... Поначалу Тодд коллекционировал старые, долго бывшие в пользовании вещи без особой задней мысли, из интереса к классическим школам дизайна. «Представьте, печатная машинка — она до сих пор работает, точно так же, как работала в свой первый день», — он не устает им удивляться. Но, начав их фотографировать, Маклеллан обнаружил, что тонкое лезвие, набор отверток и куча терпения позволяют разобрать коллекцию на части.

Тогда ему открылась новая, внутренняя красота вещей, незаметная со стороны обычного пользователя и потребителя. «Я стараюсь разбирать предметы на как можно большее число частей, но не ломать», — добавляет Маклеллан. В этом он достиг большого мастерства, сумев разложить по деталям даже швейцарский нож с множеством лезвий, чем поставил в тупик зрителей: «Как он это сделал»?..

Клавиатура аккордеона соответствует фортепианной, тональность звука повышается сверху вниз. Нажатие на кнопку поднимает крышку воздушного клапана и позволяет одному из закрепленных в ней двух язычков колебаться. Тон у язычков одинаковый, но один задействуется при «вдохе», а другой — при «выдохе» мехов инструмента.

Язычок — это гибкая вибрирующая пластинка, которая передает воздуху колебания, создавая звук. Высота звука зависит от частоты акустической волны, а она определяется размерами язычка: когда он изгибается целиком, в нем возбуждается волна, длина которой вдвое больше длины самого язычка.

Колебания, которые возникают в язычке, соответствуют также половине, трети, четверти и т. д. от длины пластинки — главное, чтобы в нее укладывалось целое число полуволн. Эти дополнительные гармоники создают обертона, которые придают звучанию особый тембр.

Впрочем, с такой «неразрушающей разборки» все только начинается: перед съемкой Тодд проводит целые часы и дни, упорядоченно раскладывая детали и добиваясь максимальной гармонии их расположения. После съемки старой доброй камерой Hasselblad в дело вступают помощники, которые роняют детали одну за другой с лестницы, что позволяет затем собрать на компьютере вторую, динамичную композицию, составленную из отдельных кадров.

По словам Тодда, поначалу все ограничивалось одной картиной с упорядоченным расположением вещей. Но в какой-то момент художник понял, что каждому порядку стоит противопоставить хаос: «У всего есть вторая сторона. Есть четкий, организованный путь, а есть — непродуманный, случайный. Они отлично работают вместе», — объяснил Маклеллан в интервью.

Успех, который ждал эти работы, оказался быстрым. Сегодня серия «Вещи распадаются на части» путешествует в составе передвижной выставки престижного Смитсоновского института, выпущена и отдельным фотоальбомом. Многие критики называют ее размышлением об истории промышленного дизайна и о современном консьюмеризме. Сам Маклеллан с этим согласен.

Художник искренне сожалеет, что сегодня в мире возобладала тенденция к потреблению все новых и новых предметов, а не тяга к долгому и «вдумчивому» использованию, взаимодействию с каждым из них. Сейчас легче купить новый телевизор, чем отремонтировать старый, а люди предпочитают более «свежие» и модные гаджеты своим старым и верным спутникам. «Поверьте, я борюсь против этого изо всех сил, — говорит Маклеллан. — Я вот фотограф и, бывает, хочу новую камеру. Но я не покупаю ее: если у вас есть стоящая идея, то вам может понадобиться новый инструмент, но жить надо вне этого подхода. Я стараюсь оставаться в пределах того, что мне действительно нужно».

Часы используют энергию взведенной пружины, одним концом закрепленной на корпус, другим — на ось балансировочного кольца. Пружина сообщает балансиру крутящий момент, заставляя его стремиться обратно к равновесию и колебаться то в одну, то в другую сторону.

Анкер, на который передаются колебания балансира, контролирует вращение зубчатого колеса, стремящегося раскрутиться под действием основной пружины. Анкерный механизм позволяет ему провернуться лишь на один зубчик за один ход балансира.

Драгоценные камни используют в высококачественных часовых механизмах, добиваясь минимального трения и максимальной долговечности ключевых узлов — например, в опоре баланса, которая испытывает значительные нагрузки.