Кристофер Мискья и его машина, которая сама себя отключает

Изысканность работ Мискьи, заложенные в них идеи и технические решения принесли художнику успех — к 28 годам он уже провел ряд персональных выставок в Осло, Берлине, Трондхайме, Бирмингеме. Его механизмы не производят впечатления «вещей в себе», не требуют сложных объяснений и философского подтекста. Их изящество заключается в первую очередь в исполнении и нахождении нетривиальных путей решения простых, казалось бы, задач. Причем иногда эти решения задевают за живое. Например, в 2012 году китайские чиновники официально запретили скульптору принимать участие в выставке The Unseen («Невиданное»), проходившей в Гуандунском музее искусств, Гуанчжоу.

Правда, там была отчасти политическая история. И Мискья, и его коллега, художница Анна Долвен должны были участвовать в выставке — но в последний момент китайский посол в Норвегии официально сообщил, что норвежцы лишены аккредитации по причине... их гражданства! При этом Долвен была приглашена на выставку за несколько лет до этого и специально к ней подготовила новую работу. Причина же отказа заключалась в изменении политических настроений в отношениях Китая и Норвегии. Дело в том, что в 2010 году Нобелевскую премию мира получил китайский правозащитник Лю Сяобо, на родине считающийся диссидентом и преступником и на момент вручения сидевший в тюрьме. Официальный Китай был крайне возмущен этим фактом, что привело к угрозе разрыва дипломатических отношений со всеми скандинавскими странами — в первую очередь со Швецией, но Норвегии и Финляндии тоже досталось. Мискья и Долвен «попали под раздачу». Интересно, что если для Мискьи этот визит в Китай должен был стать первым, то Анна Долвен уже проводила там персональную выставку.

Самое смешное то, что в работах Мискьи нет вообще никакой политики. Ну, разве что в Smoking Machine («Курящая машина», 2007), и то политика в ней сугубо скандинавская. В 2004 году Норвегия стала второй после Ирландии страной, категорически запретившей курение в местах общепита, то есть в ресторанах и барах. Ладно рестораны — но бары всегда были пристанищем не только болельщиков, но и заядлых курильщиков! В связи с этим Мискья сконструировал аппарат, который изящно берет сигарету из специального «патронташа», заправляет ее в трубку и начинает полноценно курить, перекачивая воздух с помощью поршня и пуская дым. Конечно, устройство предназначено исключительно для демонстрации на выставках, но ушлые владельцы баров вполне могут с его помощью создавать в своих заведениях прокуренную атмосферу, приятную для суровых мужчин. Отмазка от закона железная: курить запрещено людям, а на машины запрет не распространяется. Кстати, интересный факт: запрет планировали ввести зимой, но правительство приняло во внимание, что нехорошо сразу, без подготовки выгонять желающих покурить на мороз, и потому перенесло его принятие на полгода, чтобы упростить адаптацию. Летом-то проще отказаться от вредной привычки...

Как мы ни старались найти еще какую-либо политическую подоплеку в работах Мискьи, так и не смогли. Так что китайцы отказали ему в рабочей визе, руководствуясь исключительно измышлениями своего разума и идеологическими принципами.

Художественные критики пишут о работах норвежца, что те переживают медленный переход от средневековой алхимии к современной науке. В определенной мере так оно и есть: в кинетических скульптурах Мискьи можно найти откровенно алхимические элементы, ртуть и золото в качестве действующих веществ, а многие работы ссылаются на алхимические процессы или обращаются к ним. Но с другой стороны, все его скульптуры отличаются поистине инженерной, математической точностью — это механика, возведенная в абсолют. Удивительная способность Мискьи к гармонизации несочетаемых, казалось бы, элементов привлекает внимание зрителя к любой из его работ.

Возможно, Мискья умеет заглядывать в самую суть механики, в ее глубинный подтекст, но не объясняет это популярно, как нередко поступают его коллеги, а оставляет все на суд зрителя. Кто-то будет просто наблюдать, а кто-то задумается — это ведь личное дело каждого, не так ли? Собственно, таким образом Кристофер «играет» с критиками. Иные полагают, что его работы, его машины — это метафора культурного процесса, происходящего в обществе. Кто-то утверждает, что произведения норвежца — это «машины ради машин», и они напоминают зрителям, что созданы их, человеческими руками и что человек главнее своего творения. А Мискья ничего не отвечает, он просто работает дальше.

Например, как вы поймете его устройство под названием Machine that uses a 1000 years to shut itself down («Машина, которой нужна 1000 лет, чтобы выключиться», 2006)? Скульптура представляет собой 24 расположенных в шахматном порядке медных кольца, соединенных ременными передачами. Каждое последующее кольцо за счет пониженного передаточного числа вращается в два раза медленнее предыдущего. Если вращение первых трех-четырех колец хорошо заметно, то уже к пятому-шестому нужно присматриваться, а последующие кольца выглядят и вовсе неподвижными. Таким образом, последнее, двадцать четвертое кольцо, по расчетам художника, совершит полный оборот за 1000 лет, если, конечно, механизм раньше не отключат от электрической сети. И, что самое главное, совершив этот оборот, кольцо нажмет специальным выступом на кнопку выключения, остановив, наконец, древний механизм.

Так и хочется выступить в роли строгого учителя, спрашивающего: «Дети, что художник хотел сказать своей работой?» Но, к сожалению, нельзя, потому что в данном случае и сам учитель толком не знает ответа на этот вопрос. Мискья пожимает плечами и разрешает строить любые догадки, и в данном случае правота учителя будет в полной мере равна правоте ученика, если тот выскажет собственную версию.

Как-то раз мы построили стеклянный орган — об этом подробно написано в «TechInsider» № 9'2009. Каково же было наше удивление, когда среди работ Кристофера Мискьи мы обнаружили схожую по принципу машину. Конечно, самая идея не нова, и придумали ее не мы — стеклянная гармоника создана еще Бенджамином Франклином. Но в скульптуре Interference Machine («Интерференционная машина», 2009) использован ровно тот же принцип, что и в нашем органе. С одной стороны, наш орган умел играть 13 нот против двух у Мискьи, но с другой — работа норвежца значительно красивее с визуальной точки зрения, поскольку он настраивался не на функциональный музыкальный инструмент, как мы, а на создание произведения искусства.

Более того, интерференционная машина не зря так называется. Наливая в два ее бокала различное количество воды и проигрывая обе ноты одновременно, можно получить самые разные вибрации, порой весьма неприятные для уха, зато наглядно демонстрирующие принцип наложения звуковых волн друг на друга.

Из других работ мастера стоит отметить еще Conspiring Machine («Конспирационная машина», 2007), напоминающую снаружи обыкновенную музыкальную шкатулку с валиком или эдисоновский фонограф. Выступы на валике нажимают в определенном порядке на рычажки, включающие фрагменты звукозаписи — композицию из нескольких мужских голосов. Во время работы механизма создается ощущение, что два человека тайно шушукаются о чем-то, хотя разобрать толком ничего нельзя, так как записи включаются на очень краткое время. Мы бы были не против, чтобы художник, подобный Кристоферу Мискье, работал в коллективе «TechInsider». Идеальное сочетание воображения, математического мышления и золотых рук — то что надо. Но Мискья живет в Норвегии, выставляется по всему миру, и его творчество пользуется большим успехом, причем совершенно заслуженно. Поэтому мы продолжим делать журнал без норвежца, а ему — удачи и бесчисленного множества свежих идей!