Математические скульптуры Гийса ван Бона

Мост по всей длине обвивала большая светодиодная спираль, по которой непрерывно двигался один-единственный, зато очень яркий огонек. Конечно, удобства в подобном концепте было немного: мост постоянно то тонул в тени, то ярко загорался. Но зато красиво — и, кстати, очень по-голландски. В Нидерландах любят использовать вещи порой неудобные, зато своеобразные с дизайнерской точки зрения.

У Гийса есть целый ряд работ, созданных непосредственно для театра. Голландская театральная школа авангардна, она в корне отличается от классической русской, и потому декорации и костюмы работы ван Бона могу показаться с непривычки несколько безумными. Чего стоит только костюм Прометея — сложная коже-металлическая упряжь со встроенным... огнеметом. Актер, передвигаясь по сцене, может стрелять огнем — это красиво. Немного смущает, правда, отсутствие каких бы то ни было предметов одежды, прикрывающих интимные части тела, — но и это часть концепта.

И все-таки основной сценой для художника служит городская среда. Гуляя по улицам Эйндховена, можно наткнуться на очередную инсталляцию, и обойти ее, не заметив, просто невозможно. Иногда она перекрывает улицу, иногда ярко светится в темноте при отключенных фонарях, иногда занимает половину канала, мешая движению лодок. О боже, думаете вы, это что еще такое? Зачем это здесь? Ответ лежит на поверхности: чтобы привлечь ваше внимание, заинтересовать вас, развлечь, заставить остановиться и подумать. В этом, собственно, и есть основное назначение искусства.

Упомянутая «штука посреди канала» — это DAF Monument в Эйндховене. Там базируется штаб-квартира одной из крупнейших мировых компаний по производству грузовых автомобилей, и именно по заказу DAF Гийс ван Бон спроектировал кинетическую скульптуру из двух движущихся друг относительно друга полуколец, символизирующих букву D. Монумент воздвигнут к 75-летию завода и установлен на канале перед музеем марки — управляется он оператором прямо изнутри музея.

В Амстердаме художник тоже «порезвился». Например, в 2009 году одну из улиц города перекрыли сразу восемью последовательными шлагбаумами, закрывающимися и открывающимися в несколько хаотичном порядке. На видеозаписях видно, что люди, сперва не понимающие, что шлагбаумы — художественная инсталляция, пытаются «поймать» закономерность и пройти под ними так, как следует обычному пешеходу, аккуратно и быстро. Но уже на середине пути оказывается, что, как ни двигайся, какой-либо из шлагбаумов по голове все равно ударит. Приходится пригибаться и бежать, как на военных учениях. Зато запоминается надолго. Интересно, разрешили бы в Москве или Питере перекрыть какую-нибудь небольшую центральную улочку ради подобной инсталляции? Почему-то кажется, что ни за какие коврижки...

Но город для ван Бона не единственная игровая площадка. Он умеет обращаться и с малой формой, создавая год за годом длинную серию кинетических скульптур под общим названием «Арабески». Если следовать энциклопедическому определению, то арабеска — это орнамент, сформированный геометрическими и растительными элементами, сложный, витиеватый, иногда украшенный дополнительно арабской вязью...

Но стоп! Что-то тут не то. Слишком уж простые арабески у ван Бона, слишком они четкие, аккуратные и тонкие, совершенно не соответствующие найденному определению. И, копнув чуть глубже, мы понимаем, что, возможно, имеется в виду совсем другое. Не «арабеска» женского рода, а «арабеск» мужского, то есть классическая балетная поза. Та самая, знаменитая и привычная для зрителей, когда балерина или балерун стоят на кончиках пальцев одной ноги, вторую подняв назад на определенный угол — от 30 до 120 градусов.

Да, соответствие найдено! Действительно, серия «Арабесков» (или все же «арабесок»?) Гийса ван Бона напоминает фигуры балерин, кружащихся в медленном, изящном танце. Общий принцип арабесков достаточно прост: электромотор вращает взаимосвязанную систему элементов разной формы. В основном художник «играет» с материалом и внешним видом своих кинетических скульптур, используя металл, дерево различных сортов, пластик. По форме арабески бывают движущимися на цветном фоне двумерными или трехмерными; их детали столь различны, что если бы Гийс не давал всем работам серии одинаковые названия, то вы бы и не догадались, что все эти странные, размеренно вращающиеся механизмы являются частью одной группы.

Последний на сегодняшний день арабеск, номер 38, сделан в 2009 году из дерева и стали. Самый ранний из существующих создан в 2002-м, и это номер 14. О существовании более старых «моделей» ван Бон не распространяется — то ли не сохранились видеозаписи и фотографии, то ли художник переосмыслил свое раннее творчество и исключил арабески с первого по тринадцатый из своего портфолио.

На базе арабесков Гийс ван Бон делает и другие работы. Например, в 2010 году именно ему было поручено разработать кубок победителя престижного голландского конкурса STRP Talent Pit (STRP Biennale — это десятидневный фестиваль электронной музыки, искусства и технологий, ежегодно проходящий в Эйндховене). Гийс выполнил заказ: кубок получился кинетическим, в духе арабеска, а надпись STRP Public’s Choice 2010 Talent Pit Award крепится на вращающемся элементе и находится в постоянном движении.

Наиболее интересная идея ван Бона — это Skryf, механизм, способный рисовать песком. Точнее, писать. Skryf представляет собой нечто вроде тележки с установленными на ней песчаным резервуаром и воронкой, подающей песок равномерной струйкой. Механизм «насыпает» одну букву (причем с очень высокой точностью), затем движется к следующей — и т. д. Надпись задается на ноутбуке, служащем пультом управления. Правда, количество шрифтов несколько ограничено — это обусловлено тем, что края букв немного размыты из-за особенностей «чернил».

Текст может быть любым — хоть одно слово, хоть скандинавский эпос, высота букв колеблется от пяти до пятидесяти сантиметров. Меньший размер уместен в помещениях, где нет ветра, способного достаточно быстро разметать надпись. Более крупные буквы, естественно, сохраняются дольше.

Конечно, ван Бон подвел под создание Skryf определенный философский подтекст: все мимолетно, говорит он, любые слова, любые изображения. Но, если честно, интерес к «Скрифу» не в глубинной философской идее, а все-таки в том, что это машина, способная создавать надписи из песка! Ровные, аккуратные буквы с филигранно высчитанными интервалами и кеглем — с помощью сыпучего, нестабильного материала. Это же удивительно, при чем тут философия!

В общем, Гийс ван Бон — человек интересный. Минималист, авангардист, представитель голландской художественной школы, обладающий богатым воображением и своеобразным взглядом на жизнь. И чем больше таких людей, тем интереснее и живее становится окружающий нас мир.