На снегоходе по горам: страшно и интересно

Скажу честно, вершина была не слишком большая. Даже не гора, а так, холмик высотой метров 150−200, да и склон не очень крутой. Вдавив курки газа, мы дружно ломанулись к вершине. Но даже до середины никто не добрался: снегоход постепенно терял скорость, гусеница бешено вгрызалась в снег и, как следствие, закапывалась в него. Вскоре на склоне стало тихо: несколько попавших в снежный плен машин и бестолково топчущихся вокруг них «опытных» драйверов. Инструктор демонстративно спокойно, не особо газуя, добрался до макушки. Но путь он проложил не «в лоб», как делали мы, а зигзагами. Мы осознали свою квалификацию — практически ноль. Что же, будем тренироваться!

Просто вдавив курок газа, можно забраться в гору только по укатанному снегу, да и то далеко не всегда все проходит гладко. Множество роликов в интернете показывают неудачные восхождения. Казалось бы, за спиной уже несколько сотен метров склона, но на самом финише драйвер допускает ошибку, снегоход переворачивается и кубарем летит к месту старта.

Само собой, владелец тоже кувыркается рядом. Хорошо, если удается избежать контакта с машиной: два с лишним центнера могут нанести серьезные травмы. Вообще укладывания снегохода на бок и купание в «пухляке» с головой — это неотъемлемая часть фана в горной езде. Поэтому на горные снегоходы не ставят высокое стекло — все равно оно моментально окажется залеплено снегом, да и проживет недолго. Машины для склонов также отличаются длинной и «зубастой» гусеницей — только на такой удается ездить по глубокому «пухляку» благодаря увеличенной площади (за счет длины) и соответствующему низкому давлению на снег.

Мы обучались на отличных «горниках» Ski-Doo Summit 154 800R, но их замечательные технические характеристики я смог оценить далеко не сразу. Для управления даже самой современной техникой нужен навык, а у меня его не было. А потому я осваивал различные методики вызволения застрявшего снегохода. Их оказалось великое множество. Примерный алгоритм был мне известен: копаешь, даешь путь лыжам, устанавливаешь гусеницу на более-менее твердое покрытие — и вперед!

Но в горах действуют проще. Наиболее эффективный способ — кувыркнуть машину, воспользовавшись уклоном, и таким образом вытащить ее из ямы на поверхность. Главное — смотреть, куда направляешь усилия. Строго вниз по склону переворачивать нельзя, иначе аппарат покатится дальше, а то, что прибудет вниз, потребует капитального ремонта.

Взаимовыручку, конечно, никто не отменял. Но нас сразу учили самостоятельно вытаскивать машину. Даже физически очень крепким людям сложно это сделать, полагаясь на силу рук. Да и спину сорвать при таких действиях — плевое дело. Используют рычаг — тянут не за руль, а за лыжу. Наиболее эффективна такая методика: ложишься на снег, упираешься в аппарат ногами и переворачиваешь. Это действительно гораздо легче, но все равно требует мужской силы. В других группах были девушки, и я не понимаю, как им удавалось самостоятельно кантовать машины. Хотя, конечно, есть женщины и в русских селеньях, и в городах.

На теоретическом занятии нам объяснили основные принципы движения по склону. Вверх — только зигзагами. Сложность в том, что зигзаг подразумевает диагональное движение поперек линии склона, при котором машина по большей части опирается лишь на одну лыжу и соответствующее ребро гусеницы. При этом появляется опасность переворота вниз по склону, и это непременно произойдет, если не перенести вес тела в сторону горы.

Проблема в том, что снегоход — далеко не пушинка, и на снег он опирается не двумя крохотными пятнышками, как мотоцикл на асфальт, а весьма обширными поверхностями лыж и гусениц. Поэтому наклонить его — задача не из легких. «Мотоциклетное» свешивание не спасет ситуацию. Чтобы снегоход ехал по склону на ребре, пилот встает на ближайшую к вершине подножку. Причем стоит «неправильной» ногой. К примеру, если мы едем по склону вверх и вправо, машина должна быть завалена налево, при этом на левой подножке стоит правая нога. Левая же нога находится в свободном полете, периодически отталкиваясь от покрытия, если это удается. При движении по склону снизу влево картина зеркально меняется.

При поездке траверсом (перпендикулярно линии склона) снегоход должен быть все время наклонен в сторону вершины. «Змейка» сложнее: при смене направления нужно менять наклон и перескакивать на другую сторону. Причем инициировать поворот приходится тоже не столько рулем, сколько сильным наклоном машины.

Валить снегоход мы учились на ровной площадке, проходя «змейку» и «восьмерку». Чтобы машина начала поворачивать, недостаточно просто перейти с одной подножки на другую. Необходимо прикладывать усилие в строго определенном направлении и делать это уверенно и точно. В противном случае перекошенный снегоход все равно продолжит двигаться прямо.

Я допускал ошибки, неверно выбирал вектор усилия. Машина валиться не хотела, и я пытался компенсировать собственную неумелость физической силой. Медики говорят, что занятия на свежем воздухе весьма полезны для здоровья. Я этого не заметил: полутрупом прибыл в гостиницу и после ужина рухнул в кровать. Ночью просыпался от боли в руках. Обидно, зачем же я регулярно хожу в спортзал?

К концу второго дня в моих действиях стала просматриваться некоторая осмысленность. Тогда же я смог оценить преимущества весьма специфического снегохода Ski-Doo Summit 154 800R. Специальные технические ухищрения, примененные на этой машине, помогают пилоту легче инициировать поворот весом. Одно из них — это подвеска tMotion. У нее две степени свободы: одна обычная, которая позволяет корпусу перемещаться вверх или вниз относительно гусеницы, глотая неровности; вторая же дает корпусу возможность наклоняться на небольшие углы независимо от гусеницы. Дело в том, что с точки зрения физики наклон снегохода и постановка его на ребро означает не что иное, как подъем части машины за счет веса пилота. Шарнирное соединение, призванное слегка наклонить корпус еще до отрыва гусеницы от земли, позволяет использовать для этого подъема не только вес пилота, но и вес самой машины. Поэтому заваливать в поворот снегоход, оснащенный подвеской tMotion, гораздо проще.

Очевидно, что для движения по рыхлому снегу снегоходу необходима гусеница большой площади. Однако чем шире гусеница, тем тяжелее будет наклонить машину и поставить ее на ребро. Именно поэтому гусеницы горных снегоходов делают относительно узкими, но очень длинными. Второе ухищрение Ski-Doo — это гусеница с подламывающимися краями. При движении по прямой она достаточно широка, чтобы поддерживать машину «на плаву», зато в повороте фактически становится уже, помогая пилоту «опрокинуть» снегоход в поворот.

Научившись мало-мальски надежно укладывать машину на бок, мы приступили к изучению дозировки газа. Точная работа газом чрезвычайно важна на склоне, вдавленный курок не выручает — снегоход закапывается. Сложность в том, что работа с газом сильно зависит от состояния снега, а оно постоянно меняется — от рыхлого «пухляка» до вязкой бетонообразной массы.

В конце обучения я все же смог заехать на склон. Не все получалось на отлично, но даже если я ошибался, то хотя бы знал, в чем именно неправ. Теперь я постоянно совершенствую полученные навыки, которые оказались весьма востребованными даже на равнине. Я легко и с удовольствием режу склоны оврагов, а научившись заваливать снегоход, могу развернуться на пятачке, что очень полезно при движении в лесу.

Но все же хочется в горы. Там страшно интересно! Хотя не так: страшно и интересно.