На полюс из стратосферы: как совершить прыжок с парашютом со скоростью 400 км/ч
С Денисом Ефремовым мы знакомы давно: это человек, который профессионально запускает в стратосферу воздушные шары с оборудованием и мечтает прыгнуть с парашютом с высоты 25 км. Ну а для разминки Денис с товарищами совершил прыжок с 10,5 км. Правда, не с воздушного шара, а с борта Ил-76. Зато не куда-нибудь, а в окрестности Северного полюса – на российскую базу «Барнео», которую ежегодно устраивают на дрейфующей льдине. В тот момент база находилась на 89 градусах северной широты – за один градус от макушки Земли. И кстати, в районе полюсов стратосфера начинается с высоты 8–10 км – это минимальное значение. Так что прыжок был вполне стратосферным.
Снаряжение стратонавта
Чтобы прыгать с такой высоты, необходимо кислородное оборудование: баллон и маска. Дышать чистым кислородом надо начинать примерно за час до полета, чтобы успеть вывести из крови азот и избежать кессонной болезни. Температура в стратосфере ожидалась на уровне –55 °С. Поэтому Денис Ефремов надел флисовое спелеологическое термобелье, комбинезон с синтетическим утеплителем от сухого костюма для дайвинга, а сверху – непродуваемый сноубордический комбинезон. Кроме того, не замерзнуть помогали оснащенные электроподогревом стельки и перчатки. Был подогрев и у маски, иначе она бы покрылась инеем.
и спуске его оттуда.
Из приборов Денис взял с собой высотомеры – на всякий случай надел на руку несколько штук: вдруг они не смогут корректно работать на такой высоте и при столь низкой температуре? Критическим моментом для настройки оборудования стала разгерметизация грузового отсека самолета: требовалось контролировать включение страхующего прибора и высотомера, чтобы устройства показывали верные цифры, а парашют не раскрылся прямо в самолете.
Входили в комплект также спутниковые телефон и маячок. А еще пистолет со светошумовыми патронами – для отпугивания белых медведей. На базе «Барнео» встретить медведя сложно, но, если бы пришлось прыгать в туман и облачность, появлялся шанс приземлиться довольно далеко от людей. Ну а снимал себя стратонавт на панорамную камеру, которую держал в руке (вторая была закреплена на шлеме). Камера умеет вырезать себя из кадра, и кажется, что фотографии делал кто-то другой.
Мороз, давление, везение
На счету Дениса Ефремова 150 прыжков с парашютом. Как он сам говорит, по меркам парашютного спорта это очень мало. Но для спуска из стратосферы важнее другие параметры.
- Во-первых, подбор и наладка снаряжения и оборудования.
- Во-вторых, специальная подготовка: и людей, и вещи проверяли на морозоустойчивость в морозильной камере с имитацией ветра, а на способность переносить низкое давление – в барокамере Звездного городка. И конечно, был тренировочный прыжок – с высоты «всего» 6 км.
- В-третьих, погода. Подходящих условий пришлось ждать две недели. Так что в момент, когда Денис и двое его друзей шагнули наружу из грузового отсека Ил-76, будущие стратонавты испытывали не столько волнение, сколько облегчение: все получилось.
Скорость падения – 400 км/ч
На высоте 10,5 км воздух сильно разрежен, и для компенсации этого фактора самолет должен двигаться быстрее. К моменту прыжка скорость Ил-76 относительно земли составляла около 800 км/ч, а так называемая приборная скорость (относительно окружающего воздуха) – около 400 км/ч. Поэтому удар о воздух в первый момент был довольно силен, но парашютный опыт помог Ефремову стабилизироваться.
Поначалу скорость падения достигала 400 км/ч, потом постепенно снизилась до обычных 200 км/ч. Свободный полет длился примерно 2,5 минуты – оставалось время полюбоваться пейзажем. А видимость была прекрасная – миллион на миллион, как говорят полярники. По словам Дениса, казалось, будто он опускается не на Землю, а на Европу – ледяной спутник Юпитера. Внизу вздымались торосы, напоминающие горные хребты, между ними темнели трещины – на полярном сленге «реки». И на этом белом поле нужно было найти лагерь «Барнео».
Обморожение? Мелочи!
С базы подавали сигналы дымовыми шашками, и требовалось идти на них – сначала в свободном падении, а потом управляя парашютом. Купол у парашюта довольно большой, 285 кв. футов (26,4774 кв. м), так что маневрирование оказалось делом непростым. И тем не менее стратонавты вышли точно на «Барнео».
Внизу выяснилось, что Денис обморозил щеки: вскоре после приземления они сильно опухли. Оказалось, между маской и балаклавой образовалась щель, в полете это ощущалось как легкое пощипывание. Но об этом Ефремов упоминает вскользь, как о не заслуживающей внимания мелочи.
Ну а потом был долгий путь домой. Сначала троих стратонавтов перебросили вертолетом во временный лагерь, на другую льдину, потому что устроенная на «Барнео» взлетно-посадочная полоса оказалась разрушена поперечной трещиной. Затем перевезли на Северную Землю, где Денис с товарищами переночевал в гидрометеорологической обсерватории на мысе Баранова. Оттуда уже на Ан-72 полетели в Хатангу, из Хатанги – в Красноярск, из Красноярска – в Москву. Разумеется, мы спросили Дениса, что дальше. И он ответил.